19 марта 1918 года Киев хоронил защитников Украинского государства - студентов и гимназистов. Их было лишь тридцать из тех трехсот, что пали в неравном бою 27 - 29 января 1918 г. под станцией Круты, закрывая путь большевикам на украинскую столицу. Хоронили студентов Киевского университета Св. Владимира: Поповича, Шульгина, Божко-Божинского, Андреева, Дмитренко; студентов Украинского народного университета Пурина, Шерстяка, Омельченко, Борзенко-Конопчука, Головащука, Чижова, Сирыка; гимназистов Соколовского, Тарновского, Ганцевича, Гнаткевича, Пинского и других, фамилии которых до сих пор не известны.
...В декабре 1917 г. большевистское правительство начало войну против Украинской народной республики. Причин у этой войны было более чем достаточно. На словах признавая право нации на самоопределение, коммунисты считали необходимым подтолкнуть "мировую революцию", распространяя свою власть на соседние народы. Кроме того, изнуренная войной и революцией Россия осталась без продовольствия и средств на его закупку. Потому, если с временной потерей Польши, Прибалтики, Финляндии большевики еще могли смириться, то "отдать" хлебородную Украину голодная Советская Россия никак не могла.
Совнарком выдвинул Украинскому правительству ультиматум, заранее зная, что украинская сторона будет не в состоянии его выполнить. А затем отряды большевиков под общим командованием В. Антонова-Овсеенко начали наступление на украинские земли. Центральная Рада, большую часть которой составляли представители социалистических фракций, была не готова к войне с "братской" Советской Россией. Украинской армии, не считая нескольких ненадежных полков "вольного казачества", по сути, не существовало. Поэтому большевики без труда один за другим захватывали украинские города.
Впоследствии военные историки назвали эту войну "эшелонной", так как большевистские войска на поездах беспрепятственно продвигались по железным дорогам от одного населенного пункта к другому, захватывая все большую территорию. Для того, чтобы их задержать, достаточно было повредить железнодорожное полотно. 9 января 1918 г. был захвачен Екатеринослав, а уже 10 января - Харьков, 19 января - Полтава. Отряды добровольцев-гайдамаков практически не оказывали большевикам никакого сопротивления. Так, при взятии Полтавы погиб только 1 человек. После взятия Бахмача для большевистских отрядов был открыт путь на Круты, Нежин и далее - на Киев.
Узловую станцию Круты было поручено оборонять куреню курсантов Первой юношеской школы им. Б. Хмельницкого. Большинство из них обучалось военному делу всего несколько месяцев. "Меня охватывала жалость, - писал впоследствии командир курсантов А. Гончаренко, - когда молодой цвет нашей армии - курсантов кидали в практически безнадежную ситуацию, тогда как среди шальной анархии десятки тысяч вооруженного, закаленного в боях воинства беспечно демобилизовались, их не смогли заблаговременно организовать... Теперь лишь горстки идейных юнцов встали на борьбу за родной край".
Курсанты ждали подкрепления. Утром 27 января к ним из Киева прибыла сотня вспомогательного студенческого куреня. Это была единственная помощь, которую могло предоставить защитникам Крут украинское правительство. Сотня состояла из 115-130 студентов и учащихся киевских гимназий. Это были добровольцы, которые откликнулись на призыв Центральной Рады встать на защиту Киева. "Бойцы" сотни прошли всего лишь семидневную военную подготовку и в боях еще не участвовали. Подкрепление, конечно, ничтожное, но и ему были рады защитники Крут. "Сообщение о приезде студенческой сотни, - свидетельствует А. Гончаренко, - распространилось среди курсантов как молния, а впечатление, вызванное ее приездом, было такое, как если бы приехала целая дивизия. Благодаря этому, такому ценному и в бою всегда решающему "поднятию боевого духа" и удалось задержать наступление Муравьева и принудить его к затяжной борьбе".
На Круты наступали красные отряды М. Муравьева, Р. Берзина и И. Вацетиса, насчитывающие несколько тысяч бывших солдат-фронтовиков и матросов Балтийского флота. Против них держали оборону пять сотен курсантов с 18 пулеметами, 20 офицеров и сотня студентов. Последней А. Гончаренко выделил наиболее безопасный участок обороны, опасаясь паники среди еще необстрелянных студентов и гимназистов.
Утром 27 января большевики вновь начали наступление. Они шли "сомкнутыми колоннами, как на параде", очевидно, рассчитывая, что курсанты уже оставили станцию. Встреченные огнем, красногвардейцы продолжали штурм Крут целый день, наступая сначала на левый, а потом на правый фланги обороняющихся. Несмотря на то, что в полдень курсантам из Киева привезли одну пушку (ее поставили в центре обороны прямо на железнодорожное полотно), силы их были на исходе. К вечеру командир курсантов ввел в бой свой последний резерв.
"Во много раз превосходящая сила противника означала для нас смертный приговор, - писал А. Гончаренко, - и только слабый темп его наступления предоставил нам возможность продолжать бой до 9 часов вечера, когда настала темная и туманная ночь".
Вечером 27 января пришло сообщение о том, что в тылу курсантов восстал и перешел на сторону большевиков украинский полк им. Т. Шевченко. Это грозило защитникам Крут окружением и делало оборону станции бессмысленной. Потому, по приказу командира, под покровом темноты, украинские бойцы отступили по направлению к Киеву. В бою у Крут они потеряли убитыми 270 курсантов и 30 бойцов студенческой сотни.
Во время ночного отступления произошла трагедия с одним из отрядов студенческой сотни. 30 студентов и гимназистов во главе с сотником Омельченко, отступая, решили сократить путь, пошли прямо на огни станции, где и были захвачены в плен наступающими красногвардейцами. Всех захваченных расстреляли с жестокостью, от которой было не по себе даже некоторым большевикам.
Так, коммунист С. Моисеев писал: "На ст. Круты были захвачены в плен около 20 гайдамаков, среди которых было много гимназистов лет по 17-18, которых вывезли за станцию и стали расстреливать... Был возмутительный случай, когда один юноша убежал от этого места, но его нагнали и привезли к прежнему месту в одном белье и расстреляли".
Другой большевик Ю. Лапидус свидетельствовал: "На ст. Круты было взято 24 человека гайдамаков, большинство было студентов, один из них прапорщик. Их без допроса красногвардейцы хотели расстрелять. Я случайно был там. При мне раздался выстрел, и я увидел, как упал с раскроенным черепом и вывалившимися мозгами офицер. Нам едва удалось уговорить красногвардейцев не расстреливать их. Их ввели в вагон и поставили караул. На следующий день, когда мы отъезжали поездом от ст. Круты, поезд по дороге остановился по приказанию Егорова, и из вагона были выведены все задержанные, и в 800 шагах от поезда их расстреляли разрывными пулями. Я подошел к убитым, затем подошел к Егорову и спросил, почему их расстреляли. Егоров, покуривая папироску и улыбаясь, ответил, что разрешил он красногвардейцам, потому что они настаивали на этом. Одного гайдамака, убежавшего от красногвардейцев в деревню за 4 версты, по дороге сбросившего с себя одежду, красногвардейцы вытащили из-под печи в одной избе, куда он скрылся, избили и, приведя к месту, где были расстреляны другие, красногвардейцы расстреляли его".
Шел январь 1918 г. Гражданская война в бывшей Российской империи еще, по сути, не началась. Откуда же взялась такая жестокость у красногвардейцев, идущих "освобождать мировой пролетариат"? Да и командиры их - вышеупомянутый А. Егоров (впоследствии маршал Советского Союза, известный герой гражданской войны) и М. Муравьев - милосердием не грешили.
Так, перед боем за Круты М. Муравьев, воодушевляя своих бойцов, говорил: "Что касается ваших нужд, то после взятия Киева вы всем будете довольны. Идите в Киев и берите его. Все ваше. Жалеть киевских жителей нечего. Они терпели гайдамаков - пусть узнают нас и получат возмездие. Никакой жалости к ним. Кровью заплатят они нам. Если нужно, то камня на камне не оставим". По свидетельству очевидцев, речь эту красногвардейцы встретили одобрительными возгласами. Неудивительно, что они с такой поспешностью рвались к Киеву, другим украинским городам и жестоко расправлялись с теми, кто пытался их задержать.
Курсанты и студенты, сражаясь под Крутами, на несколько дней отсрочили взятие большевиками Киева (отступая, украинские части серьезно повредили железнодорожное полотно на отрезке Круты-Киев, что особенно сильно задержало продвижение красногвардейцев). Тем не менее, Киев был захвачен войсками М. Муравьева 9 февраля 1918 г. Красный командир исполнил данное своим бойцам слово. В городе было расстреляно более 5 тысяч сторонников Центральной Рады, а также представителей "эксплуататорских классов": офицеров, юнкеров, гайдамаков, монархистов и прочих "врагов революции". Впоследствии Муравьев, докладывая в Москву, хвастался, что он изъял у зажиточных граждан Киева многомиллионную "контрибуцию".
Правление большевиков в Украине зимой 1918 г. было недолгим. С запада наступали немцы. Красногвардейские отряды, будучи, по сути, бандами хорошо вооруженных грабителей и убийц, противостоять регулярной армии не могли и поспешно убирались восвояси. Уже 1 марта 1918 г. в освобожденном от большевиков Киеве был образован комитет по розыску тел погибших под Крутами, его возглавил участник боя студент С. Король. Было заготовлено 200 гробов, однако удалось разыскать лишь 28 трупов тех студентов и гимназистов, что были расстреляны большевиками после боя. Член комитета и участник боя под Крутами Л. Лукашевич вспоминал: "Почти все, кого взяли в плен, были зверски покалечены во время расстрела. Трупы были с разбитыми головами, выбитыми зубами, некоторые - с выколотыми глазами. Несколько трупов вообще не удалось опознать, настолько они были изувечены. Одного из неопознанных в Киеве опознала мать по монограмме на рубашке".
Большинство найденных останков были похоронены в Киеве на Аскольдовой могиле. В похоронной процессии, организованной за счет Центральной Рады, приняли участие многие тысячи киевлян. Выступая на траурной церемонии, первый президент Украины Михайло Грушевский сказал: "Стримайте ж вашi сльози, якi котяться: цi юнаки поклали сво<200> голови за визволення Вiтчизни, i Вiтчизна збереже про них вдячну пам'ять на вiки вiчнi".
29.01 ДЕНЬ ПАМ'ЯТІ ГЕРОЇВ КРУТ
Відповісти з цитуванням
) Так що прямуйте туди!
Та я вшаную загиблих хлопцiв вдома. Вони не жертви, жертва – то щось таке несвiдоме, як вiвця, яку на вiвтарi рiжуть, а вона не розумiє, що дiється. А вони – Герої, бо пiшли на смерть свiдомо. Гадаєш, вони не розумiли, що реально не зможуть нiчого зробити? Ще й як розумiли, але вони не могли не спробувати хоч щось зробити, не стали ховатися перед червоною нелюддю.
Допис від Дядя Гена
Bookmarks