Бригадир встал рядом с Зигуновым, нагнулся и поднял ржавую консервную банку:
— Вот. Это вот свинство наше. Выпили, закусили и бросили. Так вот и живем... а потом удивляемся, мол, пойти отдохнуть некуда, вся природа загажена...
Он кинул банку на кучу листвы.
Мишка принялся грести от кромки газона.
Бригада работала молча.
Зигунов вдруг распрямился, улыбнулся, тряхнул головой:
— Ой... что-то... щас вот...
Он оттопырил обтянутый синими брюками зад и громко выпустил газы.
Сотсков выпрямился, удивленно посмотрел на него и сделал то же самое, но только слабее и короче.
Ткаченко наставил на Сотскова тонкий палец:
— Артиллерия... пли...
И лаконично пукнул.
Салазкин и Мамонтов оперлись на грабли и выпустили газы почти одновременно.
Творогов наклонился сильнее, лицо его напряглось:
— Оп-ля... оп-ля... оп-ля...
Он слабо пукнул три раза.
Сохненко поднял обутую в резиновый сапог ногу:
— Ну-ка... по изменникам Родины...
Но пукнул слабо.
Саламатин удивленно качнул головой:
— Еп твою... ни *** себе... это что ж такое? Что, все сразу? В честь чего это?
Зигунов пожал плечами:
— Как в честь чего? В честь первого субботника нашего товарища был произведен артиллерийский салют из орудий среднего калибра. Теперь за тобой очередь, Егорыч...
Улыбаясь, рабочие смотрели на него:
— Давай, ветеран, по-ударному...
— И ты, Миш, не отставай.
— Давай, чего стоишь. Не отрывайся от коллектива.
— Честь бригадирскую не роняй, орденоносец...
— Давай, давай, Егорыч... все ведь на тебя равняются...
Саламатин почесал висок, засмеялся:
— Ну, раз такое дело...
Он слегка нагнулся, закряхтел.
Мишка тоже напрягся, посмотрел под ноги и пукнул первым, но — слабо, еле слышно.
— Ну, Михаил, слабовато...
— Ничего, у него юбилей сегодня... простительно...
Все посмотрели на замершего бригадира и замолчали. Его широкое коричневое лицо, побронзовевшее от лучей заходящего солнца, было обращено вдаль, руки вцепились в колени. Полные губы бригадира сжались, под бронзовой кожей на скулах заходили желваки, седые брови сдвинулись.
Он еле слышно застонал, наклонил голову.
Затаив дыхание, бригада смотрела на него.
Раздался громкий хлопок и сочный раскатистый треск.
Bookmarks