Изменение смысла жизни под влиянием веры.
Современный человек так устроен, что может жить или верой в Бога, или верой в идеалы и кумиры. В сущности, он не может быть последовательным и окончательным атеистом. Отпадая от веры в Бога, он впадает в веру в идолов. При этом гуманистическое безбожие ведет к самоотрицанию гуманизма, к переходу от свободы к принуждению.
Н. А. Бердяев.
Когда эгоистическое счастье является единственной целью жизни, жизнь очень скоро оказывается лишенной цели.
Р.Роллан.
Люди сильны до тех пор, пока они отстаивают сильную идею.
З.Фрейд.
Сила преодоления — в понимании, для чего живешь.
Ключевые свойства психики — ее целеустремленность, устойчивость и уравновешенность — тесно связаны с вертикальной вытянутостью Модели Мира, мерой ее ориентации на ценности, мотивы и цели, находящиеся на вершине иерархии или над ней. Главенствующая роль цели, находящейся на вершине, связана с тем, что устойчивость зрелой личности по отношению к различным колебаниям благополучия обеспечивается доминирующей целью жизни, которая и скрепляет всю систему ориентации.
Даже человек, который не стремится к некоему высшему идеалу и стоит на почве реальности, у которого преобладают самые эгоистические обыденные стремления, должен принести в жертву своему главному желанию бесчисленные второстепенные, если он хочет его осуществить. Кто подчиняет жизнь своей конечной цели, тот счастливее того, кто ее не имеет. Цель ограничивает, но концентрирует и организует силы. Оказалось, что она способна формировать столь сильное устремление, под воздействием которого происходит выделение в кровь веществ, повышающих уровень проявления способностей.
Ощущение полноты жизни возникает, когда человек реализует свои идеалы, продвигаясь к такой цели. В противном случае, если он плохо понимает, для чего живет, он теряет способность оценить свои возможности и устоять в жизненной борьбе. Л. Н. Толстой в «Исповеди» подчеркивал, что утрата смысла жизни — равносильна смерти. Жизнь человека всегда должна быть упорядочена в направлении избранной цели. Ф. М. Достоевский в «Братьях Карамазовых» писал: «Не зная для чего ему жить, человек скорее истребит себя, даже если кругом его все будут хлебы... ибо тайна человеческого бытия не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить».
Росту целеустремленности и устойчивости психики способствуют два обстоятельства. Во-первых, масштаб мотивов и целей, находящихся на вершине, и, во-вторых, отдаленность. Максимальное вдохновляющее воздействие оказывает цель, находящаяся за пределами индивидуальной жизни, такая, для достижения которой необходимо предельно усилить связи в Модели Мира и за счет этого синтезировать в некое единство множество частных мотивов поведения. Эффективность подобного возвышающего влияния базируется на проективности психики, которая всегда устремлена в будущее — своими мечтами, надеждами, планами и верой. Человек никогда окончательно не укоренен в настоящем, поскольку не удовлетворен им и, пока жив, сохраняет потенцию к воспарению над рутиной наличного бытия, веру в идеал, в высшие ценности и смыслы, сохраняя надежды на лучшую, одухотворенную жизнь в вере, любви, творчестве.
Перенеся внимание на вершину пирамиды иерархий, отметим, что именно там расположены сверхценные цели, структурирующие личность — идеалы. Занимая господствующее положение в иерархии целей, они монополизируют поведение человека в пользу своего содержания. Идеал, как в фокусе, собирает величайшую силу. Личность как бы сливается, отождествляется с ним. Идеал может быть более или менее конкретным. Идеалы, как достаточно абстрактные глобальные цели, заключают в себе представления об общем благе, ради которого осуществляется деятельность. Их можно рассматривать как жизненное кредо личности, основу жизненных ориентации. Это кредо уточняется на нижних этажах иерархии в конкретных целях и жизненных планах, которые по отношению к кредо выступают как средство его осуществления. Воплощение или субъективное ощущение воплощения идеалов определяют для человека смысл жизни.
Вместе с тем идеал не появляется сам по себе. Для его формирования должны быть созданы определенные условия. Во-первых, человеку необходимо осознать и сформулировать смысл своего существования, т. е. оценить свою жизнь целиком. Не все могут успешно справиться с этой задачей. Успешность ее решения зависит не только от способностей к рефлексии, но и от глубинных факторов. Во-вторых, важным условием появления идеала выступает самоуважение. Если человек имеет заниженную самооценку, подозревает, что его жизнь объективно имеет недостойный, мелкий или, более того, аморальный смысл, то осознание этого ставит под угрозу его самоуважение. Тогда для сохранения самоуважения включается психологическая защита. Она приводит к тому, что человек бессознательно отрекается от истинного смысла своей реальной жизни и заявляет, что его жизнь вообще лишена смысла. В этом случае с жизнью можно и расстаться. Изучение лиц, совершивших попытку суицида, показало, что к решению покончить самоубийством их толкнула негативная оценка собственной жизни, перспективы и утрата способности управлять своими делами. Жизнь становится непереносимой для тех, кто не находит, для чего ее продолжать, не видит цели, которой стоило бы добиваться. На деле за суицидом стоит нежелание человека признать, что жизнь его лишена достойного смысла, а вовсе не то, что она не имеет смысла вообще. Поэтому самоуважение выступает предпосылкой успешного личностного развития.
Как уже упоминалось, идеалы разного масштаба наделяют человека не равными жизненными силами. Самыми сильными являются идеалы религиозной веры. Когда на вершине располагаются духовные идеалы, формируются особо мощные связи, объединяющие всю иерархию. Верховенство религиозной идеи укрепляет ее устойчивость за счет особенно четкой, веками отработанной системы ценностей, облегчающей управление всеми нижележащими уровнями. В результате вся система предстает как единый инструмент овладения миром. Такое организующее воздействие духовного идеала на верхнем уровне иерархии определяет для верующего смысл бытия, воспитывая у человека способность особой формы понимания и принятия социального окружения. Если в каждом есть искра Божья, это выступает и как основа самоуважения и если не братского, то более терпимого отношения к другим.
Религиозная вера может привести к целеустремленности такой силы, которая позволяет человеку преодолеть тягу к отклонениям от избранного пути. Предельная целеустремленность обеспечивает ему стабильность душевного равновесия или даже просветления. Тогда на новом уровне самосознания он обретает способность не только к концентрации всех сил для движения по избранному пути, требующей особой интеграции личности, но с этого духовного трамплина осуществить процесс трансценденции (распространения) себя за пределы собственной жизни.
Все так и происходит в стабильные периоды истории, когда традиционные ценности и их символы могут подниматься на вершины личных иерархий как идеалы, превращая слабых людей в нравственных и целеустремленных. Совсем иная ситуация возникла в последние годы у нас, когда принципы коллективной психологии скоротечно сменились индивидуалистическими, а на смену прежней идеологии не пришла пока никакая другая. На этом фоне стал быстро расцветать радикальный национализм, религиозное сектантство и общая бездуховность. При господстве индивидуализма, в обстановке потери веры (не только в религию, но и в поддержку общества и семьи) мы имеем печальную возможность наблюдать и утрату психических ресурсов, которые могли бы защитить человека от бед и поражений. Лишившаяся прежних принципов часть молодежи (под вопли об отсутствии национальной идеи) с готовностью поддалась фашистским лозунгам — и это в стране, освободившей мир от нацистской чумы. Ситуация усугубляется тем, что традиционные символы веры стали вызывать сомнения, а новые толком еще не сформировались. Такое положение в обществе всегда ведет к деморализации, к нравственной ущербности.
Не удивительно, что сейчас многие встревожены бездуховностью молодежи и ее малодушием в трудных жизненных условиях. Поэтому все чаще констатируется дефицит проявлений «духовной жизни» и «духовного роста». С духовным развитием обычно связывают стремление к познанию, богатство интересов, желание не только усвоить необходимое для профессии, но и войти в новые сферы знаний. Причем предполагается, что эта деятельность бескорыстна, осуществляется без расчета на немедленное материальное вознаграждение, т. е. она лишена конкретных, прагматических целей. При этом в понятие «душа», наряду со стремлением к истине, познанию окружающего мира, включают нравственные категории — добра, сострадания, сочувствия. Существенно, что не все социальные потребности человека ассоциируются с его душой, а только те качества личности, которые побуждают человека действовать вопреки своим личным интересам, материальным или престижным.
Сталкиваясь с таким обвалом нового, который грозит целостности Модели Мира, испытывая большое напряжение из-за невозможности включения его в сознание, человек переживает состояние шока. Это типичный результат столкновения с оглушающе и подавляюще новым: мало кто из людей может выдержать напряжение неизвестности, отсутствие умопостигаемого смысла. Столкнувшись с непонятным и не укладывающимся в базовые представления, человек
может прийти в замешательство, будучи не в силах ни принять это, ни отвергнуть. Эта ситуация приводит психику человека к потере душевного равновесия или даже к шоку. Резкий разрыв с прежними представлениями, составлявшими духовную опору личности, порождает в душе полный хаос, психическое потрясение. Поначалу оно может даже парализовать активность, вызвать резкий упадок сил. И тогда жизненно необходима новая значительная цель, а еще лучше — великий идеал, который только и способен восстановить упорядоченность психики и внутреннюю гармонию души. В такие трудные моменты, когда стоит вопрос психического выживания человека, спасает вера. Она поддерживает, помогает понять то, что не ясно, принять, примириться с тем, что он не в силах изменить.
Первая задача — понять — решается за счет того, что религия в максимальной степени способна включать все неизвестное в новое мировосприятие и показать место индивидуума в общей картине мира. Только религия может предложить такую трактовку недоступных пониманию человека событий, которая
его возвышает. Вторая задача — принять — находит свое решение в демонстрации благодати смирения. Она показывает, что когда объективные условия жизни обусловливают неразрешимость противоречий, неудовлетворенность потребностей, недопустимость цели (например, при утрате близкого человека), то проблема не в разрешении трудностей, а в смирении, т. е. их признании и подчинении поведения и внутреннего состояния реальной необходимости. Если не вера, не творчество, то при новых катаклизмах автоматически вторгается психологическая защита и приводит к отрицанию или ощипыванию очевидного. При этом человек чувствует себя так, словно проблем и не было, однако это дает ему только кратковременное облегчение, загоняя проблему в глубину психики.
Однако взрослому человеку не так просто осознанно стать верующим. Обычно его побуждение к принятию веры требует внешней помощи, толчка для присвоения религиозных ценностей и смыслов. Миссия великих религиозных и этических лидеров и заключается в том, чтобы быть посредниками между этими ценностями и неофитом. Обретение религиозных убеждений — процесс непростой. Если человек не сам определяет цель, не участвует в процессе ее постановки, не выбирает средства ее достижения, а сам становится средством, то не ему принадлежит достигнутое, и к достигнутой цели он не имеет никакого отношения. Только при осуществлении цели, поставленной самим человеком или, по крайней мере, самостоятельно сформулированной и принятой для себя (присвоенной), он приобретет необходимый энергетический ресурс и сможет в дальнейшем нормально развиваться как личность. Для концентрации в себе великой силы общая для многих цель должна стать твоей. В этом случае человек может ощутить гармонию внутреннего мира и радость, наполняющую его при исполнении самых светлых ожиданий и надежд.
Великие Учителя, посредники высших сил, Бога, дают человеку шанс получить из рук гениев человечества, будь то Моисей или Иисус, Мухаммад или Будда, то, что он не может приобрести самостоятельно — мировосприятие, пронизанное высшим смыслом. Как писал В. Франкл: «В области науки нашего интеллекта может быть достаточно. Однако, что касается нашей веры, мы иногда должны полагаться на других людей, тех, кто значительнее нас, доверять им и принимать их видение мира. Как нам известно, человек в поисках высшего смысла бытия опирается скорее на эмоциональные, чем на интеллектуальные ресурсы. Другими словами, он должен верить в высший смысл бытия. Более того, эта вера должна быть опосредована верой в кого-то».
Как уже упоминалось, возможны различные способы обретения смысла жизни и утверждения неповторимости своей личности. Первый — активный, пред
полагающий создание ценностей, воплощение в своих творениях чего-то, важного для мира. (Не для себя — создать и отдать.) Второй — более пассивный— это путь развития способности к любви. (Отдать и, если повезет, получить нечтодля себя.) Третий способ — позиционный, предполагающий стремление занять в мире некоторое положение, если не сложно, то путем его изменения, а если это невозможно, то получить его через встречи и переживания. (Получить для себя, по возможности, ничего не отдавая.) В мировых религиях предпочтение отдается первым двум. Так, в иудаизме требуется постоянно сознавать власть Всевышнего. Задача личной жизни верующего спущена ему свыше, это возвышает его и подчеркивает ответственность. В христианстве на первый план выдвинуты «ценности отношений». Милость Господня и все переживания, выпадающие на долю человека, представляют собой дар Божий.
Несмотря на все различия, каждая религия направляет наше внимание на то, что в стремлениях общества ныне наблюдается чудовищная асимметрия. Проявляется она в том, что главные познавательные усилия общества и отдельного индивида направлены на внешний мир. Считается, что там — главные жизненные ценности, провоцирующие активность и цели деятельности человека. При таком убеждении самопознание крайне редуцировано, предстает убогим. Соответственно и ничтожная часть энергии направляется на самосовершенствование. Религия помогает человеку увидеть новые значимые цели в своем внутреннем мире. Он начинает сознавать, что энергия добра и справедливости, облагораживая душу, способна обуздать порывы стяжательства, зависти и злобы; вытерпеть, казалось бы, невыносимую боль и муку. Ему открывается, что эгоистическое, агрессивное поведение и неадекватное, лживое самопознание способны вызвать деформацию целого мира и поставить под вопрос само существование человеческой цивилизации.
В рамках религиозного мировосприятия проблемы, непонятные с позиции науки, решаются простым признанием того факта, что действительность, доступная органам чувств, — это лишь «один из многих пластов реальности», что существуют и другие измерения, в том числе и принципиально непостижимые. Объективная реальность многомерна. И если изменить внутренние структуры восприятия, то иным предстанет внешний мир. То, что человек принимает за него — лишь одно из частичных, несовершенных отображений мыслящим существом. В многомерной действительности к главным для человека измерениям относится и духовное измерение, подчиняющееся законам не менее объективным, чем законы природы. В реальной жизни, в опыте каждого человека это измерение обнаруживает себя через нравственные законы отношений между людьми, фиксируемые в моральных и культурных ценностях человеческой культуры.
Религия, отражая действительность на свой лад, создает у верующего новую картину мира, формирует иные взгляды на природу, общество и самого себя. Они более понятны и приемлемы для обычного человека. Религиозная интерпретация мира выступает как одно из средств овладения им, помогающих осмысливанию окружающей действительности. Тем самым она воспитывает у своих последователей определенное понимание и принятие сложности окружающей среды посредством освоения новых целей и символов. В роли такой основополагающей и потому объединяющей цели может, например, выступать такая возвышенная религиозная цель, как спасение — воздаяние за чистую, праведную жизнь человека на земле, его сострадательную душу. Существенно, что «спасение» обретает свое сакраментальное значение лишь тогда, когда становится выражением особым образом систематизированной, по-своему рационалистически обобщенной Модели Мира, ориентированной к весьма отдаленной цели — после жизни. Такая Модель Мира формирует особые идеи, вехами указывающие путь, по которому выстраивается последовательность планируемых шагов.
Человеку, чья душа находится в смятении, вследствие отсутствия понимания «этого мира» и страха абсолютного исчезновения в «том», религия сулит утешение — надежду на вечную жизнь. Конечно, этим снижается уникальность земной жизни отдельной личности, но возвышается Бог, и укореняется вера в фундаментальные ценности. Ведь человеку невозможно постоянно находиться под гнетом страха, в осознании неизбежности своей смерти. Он вытесняет это осознание, стремится не думать о смерти, предполагая, что он как бы вечен. Ибо как не имеет он осознанного опыта своего рождения, так не может иметь и осознанного опыта своей смерти. Поэтому человек создает символику бессмертия как психические «инструменты» защиты, обеспечивающие полноценную жизнь в условиях грядущей гибели. Выделено несколько категорий, отражающих такую символику:
1. Надежда на жизнь в потомстве.
2. Надежда на память в веках в результатах своего творчества.
3. Надежды на Бога, дарующего вечную жизнь.
4. Надежды на жизнь в других существах, путем слияния с природой.
Понимание смысла жизни, тоска по его отсутствию или утрате и изыскание путей нового обретения чувства ее полноты оказывает фундаментальное влияние на все умонастроение человека. Именно смысл формирует аргументы осуждения или оправдания всей его деятельности. Выбор способа самоактуализации зависит от ведущих потребностей, их состава и силы. Когда у человека ослаблено ощущение собственных потребностей (ничего не хочется), субъективно это воспринимается как бессмысленность существования. Возникает представление о собственной неполноценности, и наступает депрессия. В принципе подобный упадок духа знаком каждому после провала планов и несбывшихся ожиданий, но в данном случае затянувшееся недовольство собой, уныние сопровождается мыслями о своей никчемности. Такие настроения часто переходят в чувство вины, невыполненного долга. Все виды депрессии до некоторой степени связаны с неудовлетворенной потребностью в развитии.
Для человека жизненно важно понимать свои побуждения, мотивацию личных поступков, знать, во имя чего он прилагает усилия, т. е. уяснение тех потребностей, которые направляют его деятельность. Известно, что потребности, ориентированные «для себя», на удовлетворение собственных прихотей, повышают чувство своего достоинства, независимость суждений, самостоятельность мысли («Вот я какой!»). Потребности, удовлетворение которых значимо «для других людей», — делают человека доброжелательным, способным к сочувствию и состраданию. (Отдавать куда приятнее, чем брать.) В соответствии со своим пониманием, каждый вкладывает в понятие «Смысл жизни» свое содержание. Одно из таких пониманий — благо личности, и потому пользуйся всем, чего пожелал и что тебе доступно. Иное понимание «смысла жизни» — в благополучии целой совокупности людей — служи им всеми силами, стремись познать их волю и исполняй ее. Наконец, есть и третье понимание «смысла жизни» — в покорности воле Бога и посильном ее исполнении. Верующий, так понимающий «смысл жизни», не только знает то, что неверующему неведомо, он способен на большее. Он чувствует себя выразителем высших сил, которые поддерживают его, и он причастен к их всемогуществу. Он считает себя изначально способным побеждать трудности существования. Это воздействие религии, придающее уверенность и энергию, объясняет ее непреходящий характер.
Повысить удовлетворение человека своей судьбой и тем привести в состояние душевного равновесия можно двумя способами. Если утрата смысла жизни тесно связана с падением самооценки, а сама самооценка определяется как частное отделения успеха на притязания, то для ее нормализации человеку необходимо либо повышать свои успехи, либо понижать притязания. Именно последний метод и использует религия, снижая в глазах человека роль тех бытовых и культурных ценностей, которым в обычной жизни придается наибольшее значение. Радикально снижая их значимость (если не обесценивая вообще обычные заботы человеческой жизни), религия так их трактует, что всякие житейские дела становятся незначительными, бледнея до состояния нереальности.
Практически этот путь — единственный. Действительно, движение к постижению смысла жизни зависит от уровня развития нравственной культуры человека, от того, насколько глубоко в структуру его личности, наряду с любознательностью и стремлением к истине, включены категории добра, сострадания, сочувствия. Поскольку в познавательных мотивах, в противовес к чувственной и волевой сферам, доминируют мыслительные процессы, то при незрелости нравственных свойств личности, усвоение знаний неэффективно, т. к. дальнейшее развитие может и не вести к вершинам духа. Человек, стремящийся к усовершенствованию, всегда имеет не насыщаемые культурные потребности, коль скоро совершенствование в принципе безгранично, а жизнь коротка. И чем больше дифференцируются и множатся знания, культурные ценности, цели самоусовершенствования, тем ничтожнее оказывается та доля знаний, которую в течение жизни пассивно, в качестве воспринимающего, или активно, в качестве творящего, мог усвоить человек. Так можно понять возникновение неудовлетворенности жизнью.
Відповісти з цитуванням
А мне только ПРОЦЕСС ПОЗНАНИЯ!!!
Допис від Midian
Bookmarks