СОВЕТСКО-ФИНСКАЯ ВОЙНА: ПРИЧИНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ
Советско-финская война началась 30 ноября 1939 года и продолжалась до 13 марта 1940 года. За это время Красная армия с большим трудом сломила упорное сопротивление войск противника, потеряв на полях сражений 126 тысяч человек погибшими и пропавшими без вести (по именным спискам министерства обороны и Главного штаба сухопутных войск). По условиям Московского мирного договора к СССР отошел Карельский перешеек (города Выборг и Сортавала), несколько островов в Финском заливе, участок финской территории с городом Куолаярви и часть полуостровов Рыбачий и Средний. Кроме того, Союз получил в аренду часть полуострова Ханко (Гангут).
Маленькая, но вовсе не одинокая Советско-финская война началась 30 ноября 1939 года и продолжалась до 13 марта 1940 года. За это время Красная армия с большим трудом сломила упорное сопротивление войск противника, потеряв на полях сражений 126 тысяч человек погибшими и пропавшими без вести (по именным спискам министерства обороны и Главного штаба сухопутных войск). По условиям Московского мирного договора к СССР отошел Карельский перешеек (города Выборг и Сортавала), несколько островов в Финском заливе, участок финской территории с городом Куолаярви и часть полуостровов Рыбачий и Средний. Кроме того, Союз получил в аренду часть полуострова Ханко (Гангут).
Многочисленные недоброжелатели СССР пытались и пытаются представить дело так – дескать, огромная «империя зла» напала на маленькую, мирную Финляндию, которая сумела отразить агрессию, хотя и была вынуждена уступить часть своей территории. Между тем, это очередной идеологический миф, рожденный западным Агитпропом. Все обстояло гораздо сложнее.
Мало кто знает о том, что до выдвижения территориальных претензий к Финляндии И.В. Сталин вел с ее правительством тайные переговоры – через сотрудника советского посольства и разведчика Б. Рыбкина (Ярцева). И хотел он всего лишь обязательства… принять военную помощь СССР – в случае агрессии. Советское руководство опасалось того, что Финляндия будет оккупирована какой-нибудь мощной державой, и тогда возникнет непосредственная угроза захвата Ленинграда.
Но финское правительство это предложение не приняло, после чего только и началось давление. Причем, финские лидеры, несомненно, пошли бы на уступки (кстати, К.Г. Маннергейм именно так и советовал сделать), если бы не позиция Англии и Франции, которые всячески склоняли их к жесткой конфронтации с СССР.
И здесь надо отметить, что «маленькая, но гордая» Финляндия воевала с «красным гигантом» не одна, но при мощной поддержке западных демократий. Так, Франция поставила ей 145 самолетов, 469 орудий, 5 тысяч пулеметов, 400 винтовок и 20 миллионов патронов. А вот помощь Англии – 101 самолет, 14 орудий, 185 тысяч снарядов, 200 противотанковых орудий, 100 пулеметов, 50 тысяч газовых снарядов, 15 700 авиабомб. Не осталась в стороне и Америка, предоставившая Финляндии кредит в 30 миллионов долларов и наложившая серьезные ограничения на торговлю с СССР.
Но это, конечно же, не устраняет того факта, что военные неудачи Красной Армии были обусловлены, прежде всего, просчетами политического и военного руководства СССР. И это привело к очень серьезным подвижкам внутри этого самого руководства. Можно даже говорить о борьбе за власть, которая не прекращалась на протяжении всех 30-х годов.
Против Ворошилова и Сталина
Определенные круги в армейском (и не только) руководстве воспользовались неудачами «зимней войны» для того, чтобы «свалить» наркома обороны К. Е. Ворошилова, бывшего одним из ближайших соратников Сталина. В результате НКО возглавил С.К. Тимошенко, командовавший Северо-Западным фронтом во время войны с Финляндией. Принято считать, что эту кадровую перестановку сделал Сталин, недовольный Ворошиловым. Однако, некоторые факты заставляют в этом усомниться.
Историк Ю.Н. Жуков, ссылаясь на архивные материалы Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории (РХИДНИ), утверждает: «…21 марта под давлением большинства членов ПБ (политбюро – А.Е.) Сталин вынужден был согласиться с весьма неприятным для него обстоятельством – включением в повестку дня предстоящего пленума дополнительного, ранее не предусмотренного, весьма необычного для партийных форумов вопроса: »Уроки войны в Финляндии«. Более того, согласиться и с тем, что докладчиком станет явно не оправдавший надежд нарком обороны». («Сталин: тайны власти»)
И вот, на пленуме ЦК ВКП (б) от 29 марта 1940 года, во время «разбора полетов», произошел довольно-таки показательный инцидент. Начальник Политического управления РККА Л.З. Мехлис резко обрушился на «первого красного офицера»: «Ворошилов так просто не может уйти со своего поста. Его надо строжайше наказать… Хотя бы арестовать». Сталин отреагировал на это выступление весьма жестко. Он подошел к трибуне и, оттолкнув от нее начальника политуправления, сказал: «Вот тут Мехлис произнес истерическую речь. Я в первый раз в жизни встречаю такого наркома, чтобы с такой откровенностью и остротой раскритиковал свою деятельность. Но, с другой стороны, если Мехлис считает это неудовлетворительным, то я могу вам начать рассказывать о Мехлисе, что он собой представляет, и тогда от него мокрого места не останется».
Эта сцена со всей очевидностью опровергает миф о всесилии Сталина и о пресмыкательстве перед ним его «соратников». Если бы Мехлис действительно был «тенью Сталина», то он никогда не посмел требовать ареста Ворошилова, не согласовав это с вождем. Для него было очевидным, что «зимняя война» ослабила позиции не только Ворошилова, но и Сталина. Следовательно, нужно было поддерживать конкурирующие с Ворошиловым кланы. А Тимошенко как раз и принадлежал к такому клану.
Сталин, судя по всему, вынужден был снять Ворошилова, на которого и свалили всю вину за неудачи. Но при этом вождь попытался компенсировать эту кадровую потерю, назначив Ворошилова председателем Комитета обороны при СНК СССР – вместо В.М. Молотова.
Кстати сказать, Климент Ефремович вовсе не был таким уж бездарным военачальником, как это принято считать. И в начале Великой Отечественной войны он, вообще, показал, что, называется, «высокий класс». «В разгар боев на Лужском рубеже немецко-фашистское командование развернуло наступление на Новгород, – пишет В. Мустяц. – Чтобы не допустить прорыва врага к этому городу, войска 11-й армии по указанию К.Е. Ворошилова 14-18 июля нанесли контрудар с севера и с юга по наступавшим здесь вражеским силам, в числе которых был 56-й моторизованный корпус Э. Манштейна. Эта операция наших войск в районе Сольцы-Ситня-Порхов была настолько неожиданной для противника, что он едва успел вырваться из »котла«.
Впервые в ходе Второй мировой войны самоуверенный гитлеровский генерал попал в тяжелое положение. »Лучший оперативный ум Германии« был окружен войсками Ворошилова под городом Сольцы и только благодаря помощи нескольких немецких дивизий, снятых с других участков фронта, смог выйти из окружения, понеся при этом большие потери… И это при том, что, по подсчетам самого Манштейна, у Ворошилова было пять неполных дивизий, а у Манштейна шесть, из них одна танковая и две механизированных…Немецко-фашистские войска были отброшены на запад на 35–40 километров, и это замедлило на некоторое время их прорыв к Новгороду. Угроза Новгороду временно была устранена. 19 июля фашистское командование отдало приказ приостановить наступление. Попытка прорваться с ходу к Ленинграду сорвалась. У Ворошилова, у защитников Ленинграда появилось хоть какое-то время для укрепления обороны». («Первый красный офицер»)
Впрочем, в 1940 году «военную партию» (Тимошенко и др.) волновали не реальные заслуги и просчеты, а продвижение к новым чинам и постам. Так, после окончания войны с поста начальника Генштаба был смещен верный Сталину «военспец» Б.М. Шапошников. Его заменил К.М. Мерецков.
Возникает вопрос – зачем же было снимать Шапошникова? За «финскую» войну? Но ведь он вообще никак не мог нести никакой ответственности за провалы во время «зимней кампании». Шапошников был фактически устранен от руководства Генштабом накануне войны. Возглавить операцию поручили Мерецкову, а Шапошникова отправили «отдыхать» и «лечиться от переутомления» в Сочи. Советскому руководству не понравился план военной операции, разработанный Борисом Михайловичем. Шапошников предостерегал против недооценки противника. Он считал, что удар по Финляндии займет несколько месяцев напряженной войны. «По всей вероятности, – пишет Р.К. Баландин, – предполагалось не торопиться с нападением: подтянуть к границе наиболее боеспособные части, тяжелую артиллерию; основательней провести разведку огневых точек противника, дождаться более светлых дней, а за это время попытаться возобновить дипломатические переговоры». («Маршал Шапошников. Военный советник вождя»)
Получается абсурд. Шапошников операцией не руководил и, более того, предвидел все трудности. Но его смещают с поста начальника Генштаба, который занимает Мерецков, руководивший провальной операцией. Показательно, что этот военачальник сам признавался в отвратительной подготовке наступления: «Лестницы и пороги домов, колодцы, пни, корни деревьев, лесные просеки опушки, обочины дорог буквально были усеяны минами. Артиллерия несла потери. Бойцы боялись идти вперед. Необходимо было срочно найти метод борьбы с минами, иначе могла сорваться операция. Между тем никакими эффективными средствами против них мы не располагали и к преодолению подобных заграждений оказались неподготовленными».
Впрочем, и Тимошенко не особенно-то блистал талантами военачальника. «Сразу после окончания финской кампании Тимошенко, отвечая на вопросы выпускников военных академий о развитии стратегии, ответил: «Какая вам тут еще стратегия? Иди вперед, прогрызай обороны – вот и вся стратегия!». (А. Помогайло. «Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны»)
Все, конечно, объясняет логика политической борьбы. Противники Ворошилова и Сталина, сгруппированные во вторую (после Тухачевского) «военную партию» были больше обеспокоены устранением своих противников, чем исправлением ситуации и наказанием виновных.
«Военная партия» на марше
В дальнейшем клан Тимошенко стал наращивать свое успешное политическое наступление. В сентябре 1940 года был отменен институт политкомиссаров. Тогда же с должности начальника Политического управления РККА сместили Л.З. Мехлиса, который стал серьезно конфликтовать с военной верхушкой. Еще несколько месяцев назад этот деятель «сыграл» за команду Тимошенко. Однако, в дальнейшем Мехлис начинает вести свою игру. На совещании высшего военного руководства от 13 мая 1940 года он выступил против «шапкозакидательских» настроений в Красной армии. «История не знает непобедимых армий, – отметил начальник ПУ. – Армию, безусловно, необходимо воспитывать, чтобы она была уверена в своих силах. Армии надо прививать дух уверенности в свою мощь, не в смысле хвастовства».
Мехлис выступил за то, что усилить роль института политкомиссаров. Причем это усиление касалось не только сферы идеологии. В директиве от 30 мая он потребовал, чтобы комиссары и политработники овладевали воинским делом наравне с командирами.
Кроме того, Мехлис стал уже вмешиваться в чужие сферы влияния. Так, им была выражена обеспокоенность в связи с боевой подготовкой в войсках. «Тягостное впечатление на Мехлиса произвела инспекционная поездка в Киевский Особый военный округ, – пишет Ю.В. Рубцов. – Проверив ПВО Киева и Киевский укрепрайон, он докладывал Сталину и Ворошилову как председателю Главного военного совета: в частях 44-й стрелковой дивизии нет настоящей заботы о быте и питании личного состава, приписной состав техники не знает, оборудование ДОТов несет огромный отпечаток «вредительской деятельности». («Мехлис. Тень вождя»)
Мехлис становился опасен – для военной партии. И, судя по всему, он был снят под ее нажимом. Есть правда одно свидетельство, которое вроде как убеждает в обратном. Так, генерал А.В. Хрулев вспоминал, что Мехлис уходить не хотел и даже попросил Тимошенко поговорить со Сталиным, побудить вождя изменить решение. На это Иосиф Виссарионович ответил: «Вот наивный человек! Ему хотят помочь, а он не понимает этого; он хочет, чтобы мы ему Мехлиса оставили. Но пройдет три месяца, и Мехлис его столкнет. Мехлис сам хочет быть военным наркомом»
Но как-то вот не особенно верится в наивность Тимошенко. Наивные на такой верх вообще не попадают. Вне всякого сомнения, нарком обороны отлично понимал, что представляет собой Мехлис. Однако же, не стоит выносить полное недоверие Хрулеву. Судя по всему, он несколько исказил смысл произошедшего. Мехлиса ведь не просто сняли. Сталин поставил его во главе нового ведомства – наркомата государственного контроля (НКГК). Одновременно с этим Мехлиса сделали заместителем председателя Совнаркома. И что же, Мехлис был недоволен таким кадровым решением? Да ему было впору оказаться на седьмом небе от счастья.
А вот армейцам было впору взвыть по-волчьи. Одно дело – вредный Мехлис в армии, но под контролем. И совсем другое – вредный Мехлис, как вице-премьер, которому поручено контролировать всех и вся. Вот Тимошенко и попытался вернуть Мехлиса назад, да было уже поздновато.
Совершенно очевидно, что Сталин отводил Мехлису роль всесоюзного экзекутора, главной задачей которого был надзор за армией. Госбезопасность для этой цели уже не годилась – новый политический террор был не нужен, да и дорого бы обошелся. А вот пошерстить чиновников за разного рода злоупотребления – это уже иной коленкор.
Характерно, что НКГК создавался на базе двух структур – Комиссии советского контроля при СНК и Главного военного контроля при СНК. Уже одно это указывало на главное направление удара. Бить собирались по армии – точнее по группе Тимошенко. Не случайно же в центральный аппарат НКГК назначили 130 военнослужащих.
Мехлис, как и ожидал вождь, взялся за дело серьезно. «В целом за первую половину 1941 года было осуществлено около 400 ревизий и проверок, прежде всего в тех отраслях народного хозяйства, от которых непосредственно зависела готовность страны к обороне, – сообщает Рубцов. – Нередко Мехлис, ощущая полную поддержку вождя, выдвигал и прямые обвинения против крупных хозяйственников и управленцев. Вот лишь некоторые факты. Благодаря проведенной в ноябре 1940 года проверке Наркомата морского флота Льву Захаровичу стало известно об имевшей там место »антигосударственной практике двойного финансового планирования«. Нарком С.С. Дукельский испросил в правительстве дотацию в 63 млн. рублей, скрыв при этом, что в наркомате составлен и второй, реальный финплан, по которому не только не требовалась дотация, но и ожидалась прибыль». («Мехлис»)
Сталин пытался обойти армейцев с «флангов», используя НКГК. Но госконтроль без госбезопасности значил не так уж много. Необходимо было контролировать все участки и по линии ГБ. И вот здесь военная партия себя существенно обезопасила – 3 февраля 1941 года. Тогда произошло неслыханное. Особые отделы госбезопасности в армии оказались ликвидированы. Теперь их функции перешли к 3-му управлению НКО. Армия, по сути дела, выводила себя из-под партийного и государственного контроля.
На этом «военная партия» не успокаивалась. В начале марта 1941 года Тимошенко поставил перед Сталиным вопрос о создании Ставки Верховного главнокомандования, которой нужно было предоставить «неограниченные полномочия в руководстве всеми вопросами внутренней и внешней политики». (Р. Португальский.»Маршал Тимошенко. «Поставьте меня на опасный участок») И это в мирное-то время! Тут уже дело пахло чем-то вроде тихого военного путча. Сталин, понятное дело, отказался от предложения Тимошенко.
Тень Британии
Итак, налицо конфликт, обостренный неудачами «зимней войны». Возникает вопрос – был ли он вызван исключительно обстоятельствами внутренней борьбы? Здесь все тоже очень не просто. В фондах Политического архива Министерства иностранных дел Германии хранится интереснейшая информацию, переданная в мае-июне 1941 года из Москвы в Берлин через немецкий разведцентр в Праге «Информационс-штелле III», а также по другим каналам. Согласно этой информации, в советском руководстве имели место быть серьезнейшие противоречия по «германскому вопросу». Сталин и его ближайшее окружение выступали за то, чтобы избежать войны с Германией. Напротив, армейское руководство (нарком обороны Тимошенко и др.) отстаивали необходимость жесткого курса в отношении Германии.
Если так, то может быть «военная партия» была, так или иначе, связана с Англией? Ведь Лондон страстно хотел втравить СССР в войну с Германией – причем с перспективой выйти из нее в одностороннем порядке, оставив Сталина отдуваться в одиночестве. Для этого нужно было вынудить СССР сделать какой-нибудь опрометчивый шаг и выдать его за подготовку к агрессии.
И вот любопытный момент – в ночь с 11 на 12 июня 1941 года Тимошенко попросил у Сталина разрешения на массированный ввод войск в предполья укрепрайонов. Пользы такая акция не принесла бы – в западных районах и так было сосредоточено достаточно войск. Только с 13 мая туда было переброшено 7 армий (66 дивизий). Хватало и техники – к 22 июня на границе у нас было 10 394 танка, тогда как у Рейха и его союзников – 3899. Увы, СССР был слабо подготовлен к войне в организационно-кадровом плане, что и привело к неудачам первых месяцев войны. Но ввод войск в предполье тут ничего бы не исправил – скорее наоборот – больше частей подверглись бы разгрому. При этом вой был бы поднят до небес – дескать, Советы готовятся к вторжению. А это дало бы Лондону основание объявить столкновение СССР и Германии схваткой двух хищников – и благородно устраниться от ее участия. Гитлер бы этот жест оценил по достоинству. Ну, а далее две страны ослабили бы друг друга до предела, чем бы и воспользовались западные демократии.
Это, впрочем, только предположения. В любом случае очевидно одно – мы слишком плохо знаем свою новейшую историю. И события 1939-1941 годов продолжают оставаться большой загадкой для историков.
Александр Елисеев
30 ноября - 70-я годовщина Зимней войны (1939 г.)
Відповісти з цитуванням
Допис від БЕЗДЕЛЬНИК
)
![Аватар для [хохол]](image.php?u=24948&dateline=1209453293 "Аватар для [хохол]")
красные кровопийцы забросали свободный народ мясом, что безусловно является поводом для гордости.
Bookmarks