Слова

...Ее имя состояло из трех букв. Трех маленьких звездочек, прозрачных как ее глаза.
Его имя было спокойным и грустным, как чей-то до боли знакомый взгляд, сквозь исчерченное дождевыми каплями окно машины.
Она любила море. Вечной, немного странной любовью. Может оттого, что знала, как они похожи.
Он умел складывать непослушную путаницу слов, в необычайную по своей красоте мозаику, извлекая душу из всего, чего касались глаза и память.
Пальцам была отдана черная работа - побыстрее запечатлеть мгновение. Он умел помнить, как никто другой. Помнить все.
Она хотела научиться рисовать каплями, как дождь. Подержать в руках мыльный пузырь. Уметь дышать под водой. Стать лепестком, ароматным и шелковым, обязательно темно - красным. Научиться летать... никто не умеет этого, но ведь она могла стать первой... просто вздохнуть поглубже, взмахнуть руками... и... Она даже знала точно, что почувствует при этом. Она хотела спеть песню, лучше которой нет. Она верила в чудеса. В то, что они действительно есть, нужно только очень захотеть, нужно только уметь видеть.
И тот, кто умел, посмотрев в ее глаза, окунался в голубые волны.... только мало кто решался на это, люди почему-то боялись утонуть. А ведь она не была злой волшебницей.
Его мысли взлетали бабочками над водой. Счастливые в своем незнании того, как коротка эта жизнь. Взлетали и медленно опускались, их легкие крылышки намокали, и уже не хватало им сил для того, чтобы взлететь. И они опускались в тяжелую тень глубины. Последнее, что можно было видеть - бугристая изнанка волн, шевелящяяся в прощальном танце с солнечными лучами.
Его слова рассыпались яркими звездами, из порванных карманов ночи, и шаловливо пересмеиваясь, сердили старушку - луну. Голубые звездочки в черном небе... так красиво... и так странно, что даже они, вечно обитающие там, так часто боятся темноты. Голубые звездочки... слова любви. Они хотят вечно оставаться этими словами, но кто они, чтобы решать... Когда-то его руки, взлетели первыми весенними птицами, чуть неумело и хрипло запев первую мелодию тепла... Они могли все, даже дотянуться до солнца, и подержать его, не чувствуя жара... Но время рассудило по-другому, и весна закончилась, птицам пришлось улететь в теплые страны, и кто знает, смогли ли они достигнуть земли, или может упали безжизненно - серыми комочками в море... Его глаза, подобно теплым морским волнам, мягко набегающим на берег, заглянули в другие... Там жила любовь... Но разве вода может слышать... Разве вода может говорить... И остались только тысячи следов на мокром песке, тысячи отпечатков памяти, ведущих в одну сторону... поднялся северный ветер, и погнал волны прочь ...
Иногда он бывает очень далеко. И только ночь слышит, как он помнит. И только ветер играет бабочками его мыслей. И только безжизненное небо равнодушно к шепоту его все еще живой души. Если вы проснетесь ночью, то не пугайтесь, это он пытался вам сниться...
Они встретились там, где есть все, и нет ничего. Там где реальность
становится сном, а сны исполняются почти всегда. Там где со страшным грохотом падает небо, встречая на полпути, отчаянно взметнувшееся вверх море. И солнце с шипением затухает в холодной воде, и тогда день превращается в ночь. И в черной воде, не виден, но чувствуется спокойный и вечный призрак красных гор, и огромная оранжевая луна, как чье-то сердце, разбитое на миллионы осколков, засыпает весь мир...
А его слова творили чудеса, превращая сожженные зноем скалы в густой лес, где в самой чаще, на когтистой лапе древнего дуба, сидит старая, мудрая птица, знающая ответы на все вопросы. И шевелит ветер отливающие синевой перья, и если заглянуть поглубже в глаза птицы, так похожие на человеческие, то приходит знание и покой.
Его слова заставляли облака орошать дождем раскаленный песок пустыни, и как в сказке, почти мгновенно, тянулись вверх к солнцу, необычные цветы синего цвета...
Иногда годы кажутся мгновением. Иногда секунды медленно плавятся, растягиваясь на века. Иногда люди бывают счастливы... Настолько счастливы, что им хочется умереть, потому что они знают, что больше этого нет ничего.
Иногда людям бывает плохо. Плохо и грустно. Больно и страшно. Одиноко и пусто... Иногда нет слов, чтобы сказать что то, очень важное и нужное, а их ждут... Иногда слов так много, что они не успевают строиться в очередь, и вылетают как попало, но их не слышат... Нет прикосновений, которыми можно было бы утешить, и есть прикосновения нежеланные... Миги счастья коротки, и все что остается людям - это память, царапающая по ночам душу, бессильной невозможностью уснуть... Иногда страшно просто от того, что вдруг понимаешь, что страх умер...
Все, что он рассказал ей, произошло давным давно. Так давно, что ни ее, ни его, на этом свете еще не было, хотя те, кто верят в реинкарнацию души, утверждают, что это были именно они... Остается лишь поверить им на слово... И даже если это были они, то все это произошло с ними в отдельности, в совершенно разное время, как бы все не было похоже. А может, ей просто казалось, что все так похоже, потому что в любом из его рассказов, каждый мог найти себя...
Те, о ком она услышала, были первыми людьми. Их имена давно уже известны всем, и нет пользы в повторении. Они были первыми променявшими вечность на любовь. Первыми совершившими ошибку. Первыми наказанными. Первыми обманутыми. Первыми получившими в пожизненное наследие память... То самое яблоко, послужившее причиной всему, было когда то одним целым, как и они.
Потом уже оно раскололось на две половинки, и никто не знает, какая из них была больше или меньше, ведь оба они были когда то равны в своих чувствах... С тех пор многие сотни тысяч людей все пытаются найти, каждый свою вторую половинку, соединить, чтобы сошлись две души, словно два взгляда, вместе, чтобы уже никогда не расставаться, и это стало бы ключом от рая, рая для двоих...
Он верил в сказки и чудеса, в то, что когда нибудь окажется в его ладонях это самое яблоко. Может именно эта вера, и помогала ему жить. Ведь не просто так, дан был ему дар - не забывать ничего.
Он сидел, обхватив колени, и она скорее чувствовала, чем видела,
как шевелятся его губы, даря жизнь словам. Он сидел неподвижно, и только ветер играл длинными прядями его волос. И прозрачный дым двух сигарет сплетал с ветром причудливые узоры...
Пошел дождь. Или ей просто очень захотелось, чтобы он пошел, аккуратно разделяя по капелькам огни ночного города, и создавая вечную, и всегда неведомую и новую формулу слез и небесной воды. Она любила дождь за то, что он никому не мешал, просто таково было его предназначение, и он, как и все на свете, был бессилен что либо изменить... в себе... в других... И пусть бы люди спешили в свои дома, укрыться. Каждый - хранящий в сердце то, чего не знал никто, кроме... Каждый - бывший и будущий счастливым и грустным. Каждый - ищущий, находящий и теряющий. Каждый, кто утром посмотрит в окно, и увидит над морем громадный пылающий шар, похожий на целое яблоко. Иногда еще люди зовут его солнцем.
И шепчут губы тех, кто не верит ни во что "...В гневе твоем не обличай меня, и в ярости твоей не карай меня, помилуй меня, ибо я несчастен... Исцели, ибо душа моя потрясена очень... До каких пор? Обратись, освободи душу мою, спаси меня, ибо не в смерти память о тебе..."
И сыплются драгоценными камнями по истертым плитам дня слова...
И извергаются вулканом, превращаясь в холод камня...
И бьются волнами о берег...
И мягко щекочут ресницами по щеке...
И пронзают темноту лучом света...
И живут в сомкнутых губах...
И живут в зажмуренных глазах...
В непереходящей тишине неба...
В памяти...

(Соль моря)