Знаете ли вы, как учат танцевать медведя?
На этом можно было бы поставить точку, потому что все знают, как учат танцевать медведя. В яме разводят костер, поверх костра кладут лист железа, а по железу проваживают мишку на цепи. Когда огонь начинает палить медведю лапы, медведь принимается потешно подпрыгивать, и в это самое время играют на балалайке, чтоб у медведя навсегда увязалось в мозгу балалаечное трень-брень с его медвежьим потешным подпрыгиванием.
Несколько таких уроков, и можно показывать пляшущего медведя хоть на ярмарке, хоть в цирке, хоть в любом другом месте, где есть высокая явка граждан и большое количество наблюдателей. Интеллигенция морщится, конечно, при виде пляшущего медведя, но народу нравится. Народ ведь любит наблюдать что-нибудь унизительное.
Забавно, что всякое живое существо, специализирующееся на унижении собственного достоинства, рано или поздно начинает видеть в унижении своем профессионализм, искусство и даже какую-нибудь гуманистическую миссию.
Вот так же и медведи, наверное. Я думаю, медведь, которому подпалили лапы и научили потешно скакать под балалайку, рано или поздно начинает воспринимать свое подпрыгивание как искусство и даже как гуманистическую какую-нибудь миссию. Пройдя несколько ярмарок, медведь-плясун начинает всерьез верить, будто ему выпал редкий жребий — осчастливливать народ. Народ и вправду весел, у народа рожа красная, дух нации изо рта разит на два аршина, и медведь искренне верит, будто весь этот гвалт вокруг есть рыночная экономика и что рынок растет в основном благодаря тому, что в центре рынка пляшет медведь.
Раз такое дело, то немудрено, что медведь начинает испытывать гордость. Немудрено, что всякий прочий зверь завидует медведю и рвется тоже поплясать посреди базара, даже если ради этого нужно надеть цепь на шею и подпалить лапы. А медведь всякого пляшущего посреди базара зверя почитает козлом. В неуклюжих коленцах своей пляски медведь довольно скоро начинает усматривать изящество и даже свойственную высокому искусству мудрость. Гордость, изящество и мудрость застят медведю разум до той поры, пока хозяин не дернет цепь и не заставит понуро ковылять в клетку. Но и тогда медведь не понимает, кто он на самом деле, а думает, что с ним обошлись несправедливо, ровно в тот миг, когда справедливость восторжествовала.
Bookmarks