Дети-инвалиды. Обсуждалка
Встретилась на сайте запорожского фонда статья. Перевод записи из блога одной американки. О том, как преображаются в семье особые дети, усыновлённые ею и её знакомыми. С фотографиями до и после. Статья просто брызжет позитивом. Только мне стало очень горько и страшно. Потому что на фотографиях «до» - дети, погибающие не от диагнозов, а от истощения. Раздутые животы, тоненькие ручки и ножки с выпуклыми сосудами, отрешённые глаза. А «после» - даже спустя всего несколько месяцев: довольные и весёлые детки вполне приличного веса. Почти все они – из украинских домов ребёнка… В российской Астрахани кучка упрямых волонтёров борется с администрацией Разночиновского интерната для детей-инвалидов. Уже больше года шлют письма и пишут петиции о том, что воспитанников не обучают, состояние здоровья не переосвидетельствуют, о том, что психически сохранные дети находятся в группах среди умственно отсталых, о том, что детей, наконец, элементарно не лечат. Там уже вроде и ковры постелили, и игрушки разложили, и сухие бассейны поставили, а волонтёры всё никак не успокоятся… Каждый, кто сколько-нибудь интересуется судьбой сирот в России, знает об этой войне общественности с Разночиновкой. Я думаю, что неугомонные добровольцы всё-таки добьются перемен в судьбе воспитанников интерната.
А вот что будет в других разночиновках? Подавляющее большинство детей-инвалидов и в России, и в Украине находятся в таких же условиях. В них поддерживают жизнь, как поливали бы растение, чтоб не завяло. О развитии и социализации речь не идёт. Общество выбрасывает их за свои пределы, сгоняет за высокие стены интернатов, чтоб не мозолили глаза. Не такой (не ходишь, или не говоришь, или интеллектом не вышел, или выглядишь неподходяще) – значит, недочеловек. Вместе с неизлечимо больными этим этапом отправляются и другие отказники, имеющие все шансы на выздоровление в случае, если бы кто-то взял на себя труд позаботиться о них. В детдома для умственно отсталых попадают дети с ДЦП, например, незрячие, слабо слышащие… Не очень разборчиво отсеивает неумолимое сито тех, кто недостоин нормальной жизни.
А иногда выходит, что недостоин и жизни вообще. В Торезском интернате для детей-инвалидов погибает около 12 детей в год. Большинство – от истощения. Нет, вряд ли потому, что администрация экономит на детском питании. А просто многие воспитанники с ДЦП не могут есть самостоятельно. Им вставляют на минуту в рот бутылочку: что успел, то и съел. А если и глотать умеешь плохо – что ж, умирай голодной смертью. Не с ложечки же их кормить. Через зонд? Да что вы говорите. Зондов на всех не напасёшься.
Скандал с Торезским интернатом тоже прошумел год назад. Когда в лондонской газете Sunday Times опубликовали фотографии пухнущих от голода детей и выразили сомнения в том, что Украина может вступить в ЕС с таким отношением к правам человека... Что мешает хотя бы накормить детей? Отсутствие персонала? Американская благотворительная организация, которая, собственно, и забила тревогу, предложила директору интерната волонтёров-нянечек. Он отказался. А вот от материальной помощи (в очень крупных размерах) почему-то не отказывался ни разу.
В 2008 году журналистов телеканала СТБ запросто пустили в Торезский детдом. Администрация не стеснялась операторов. Под колготками у детей – медицинская клеёнка. «Это такой подгузник», - объяснил директор. Многие воспитанники в синяках и ранах: 24 часа в сутки находясь в своих кроватях, они бьются о бортики и расчёсывают болячки. Вместо развивающих занятий и обучения – телевизор. Прогулки только летом и только для тех, кто может ходить. И умственно отсталые, и сохранные дети в одних группах. Мало того, в интернате есть здоровые во всех отношениях воспитанники, попавшие сюда по ошибке. Почему не переосвидетельствовано состояние здоровья? Потому что эту процедуру должна инициировать администрация детдома. А ей делать это совершенно незачем. Съёмочная группа познакомилась со взрослой подопечной детдома, которая умеет читать и писать и хочет учиться. «Да что она там знает, ну, какие-то буквы… Они же тут все психохроники, безнадёжные», - опять комментарий главврача. А к концовке передачи журналисты припасли самый замечательный перл: «В советское время сюда большие люди приезжали, депутаты. Так вот спрашивали, зачем оставлять жизнь таким детям, почему не усыпить в роддоме. Это люди с высшим образованием говорили, сами понимаете». То есть директор, под чутким руководством которого этих несчастных кормят и иногда моют, - выходит герой!
В интернате начались проверки. Сразу ситуация кардинально изменилась. Мгновенно появились ковры, цветы и игрушки, а дети вызубрили на память санаторное меню. Комиссии решили, что значительных нарушений нет.
А самое страшное, что не директор всему виной. Вернее, не только он.
К этому ужасу причастны все мы. Все, кто привык слышать с экранов телевизоров: «Ну, это же такие дети, чем им поможешь…» Все, кто молчаливо с этим соглашается. Или ещё проще: старается об этом не думать.
Что мы можем для них сделать? Очень много. Самое важное – мы должны просто знать. Хотя бы самые элементарные вещи.
Что инвалиды не живут, а влачат кошмарное существование только в нашей стране и в паре-тройке соседних, да ещё, может быть, где-нибудь в Африке. Что так не должно быть.
Что даже те, кто не похож на нас и никогда не осилит средней школы, имеет право развиваться, работать, участвовать в жизни общества и быть счастливым. Что наличие игрушек в комнате интерната – это ещё не развитие.
Что дети с ДЦП чаще всего умственно полноценны. Что при правильной реабилитации они и внешне мало чем отличаются от здоровых людей.
Что врачи, которые уговаривают новоиспечённую маму написать отказ от малыша с синдромом Дауна, аргументируя тем, что «в доме ребёнка ему будет лучше», мягко говоря, вводят её в заблуждение. Что из «даунят», оставленных «в системе», до года погибает половина, а из оставшихся в семьях не доживает до совершеннолетия только 10%. Что из детдома такому человеку одна дорога: в психоневрологический интернат для взрослых, навсегда, до самой смерти.
Что наши с вами дети не получат психологическую травму, если в их садовскую группу или школьный класс придёт «особый» ребёнок, а научатся принимать его таким, каков он есть. Что и «особому ребёнку», как ни странно, лучше в обычном детском обществе, а не среди себе подобных.
Что есть люди, и даже в нашей стране, готовые брать в семьи особых детей… Я прошу вас вовсе не усыновлять, а просто знать об этом. Боже, это так мало! А то ведь когда я рассказываю знакомым, взрослым, умным, хорошим людям о том, что кто-то усыновил ребёнка-инвалида, они говорят: «Не верю». Нет ничего страшнее этого неверия. Пока мы не будем верить, мы и будем иметь разночиновки и торезы. Конечно, проще ведь поверить директорам интернатов, которые, обнимая и поглаживая по голове воспитанников, ласково и печально внушают нам с экранов телевизоров: «Это же такие дети… Кому они, кроме нас, нужны?»
Вот если мы будем подобные вещи просто знать, всё изменится рано или поздно, я верю. Не висит никакое такое проклятие над нашей многострадальной страной, и люди у нас хорошие, и умные, и чуткие. И всё у нас будет, только немного позже… Просто мы немного отстаём в развитии от Европы. Вот такие вот мы – особые, что ли...
Ольга Левченко
www.deti.dp.ua
Відповісти з цитуванням
Допис від Анна 228
Bookmarks