Нерусский русский язык. Москалям на заметку)))

[Циник]

http://www.k-z.com.ua/938

Украинофобы, обсудим Вашу историю и язык?)))

Нерусский русский язык

Почему все славяне понимают другие славян*ские языки без перевод*чиков (в том числе бело*русы и украинцы), и то*лько одни русские славянских языков не понима*ют — и им кажутся непо*нятными даже так назы*ваемые «восточнославян*ские» языки Беларуси и Украины? Почему в Рос*сии с пренебрежением относятся к якобы братс*кому славянскому украи*нскому языку, почему его никогда не преподавали и не преподают сегодня в российских школах, не хотят его учить русские в Восточной Украине и активно протестуют против самого статуса украинс*кого языка как государс*твенного в Украине? Хотя это — язык Киева, Мате*ри городов Русских и Кре*стителя Руси, это сама СУТЬ РУСИ. Откуда этот странный для славян се*паратизм россиян, неже*лание считать общими истоками Украину и Бела*русь — ВКЛ (Великое Кня*жество Литовское). Отве*тить на эти и другие воп*росы, наверно, поможет сама история становле*ния языка России, кото*рый лишь с огромной на*тяжкой можно называть «русским» и тем более «славянским»...

НЕСЛАВЯНСКАЯ РОССИЯ

Начиная разговор о русском (российском) язы*ке, следует прежде всего вспомнить, что Россия — это неславянская страна. К территориям, населенным древними околославянс*кими народностями, мож*но отнести лишь Смо*ленск, Курск, Брянск — те*рритории древних криви*чей (славянизированных западными славянамибалтов). Остальные земли — финские, где никаких славян никогда не жило: чудь, мурома, мордва,пермь, вятичи и прочие. Сами главные топонимы исторической Московии — все финские: Москва, Му*ром, Рязань (Эрзя), Волог*да, Кострома, Суздаль, Тула и т. д. Эти территории были за несколько веков завоеваны колонистами-ободритами Рюрика, при*плывшими с Лабы (Эльбы), однако число колонистов (построивших возле Ладо*ги Новгород — как продо*лжение существовавшего тогда полабского Старогорода — ныне Ольденбурга) было в этих краях край*не мало. В редких горо*дках-крепостях, основан*ных ободритами-русинами и норманнами (датчанами и шведами), жила горстка колониальных правителей с дружиной — сеть этих крепостей-колоний и на*зывалась «Русью». А 90 — 95% населения края было неславянскими туземцами, подчинявшимися этим бо*лее цивилизованным окку*пантам.

Языком колоний был славянский койне — то есть язык, служащий для общения между народами с разными диалектами и языками. Постепенно за многие века местное туземное население пере*нимало этот койне; в Нов*городской земле, как пи*шет академик Янов, этот процесс занял минимум 250 лет — судя по языку берестяных грамот, кото*рый из саамского станови*тся постепенно индоевро*пейским, славянским ана*литическим языком (с вы*несенными за слово фле*ксиями) и только затем нормальным славянским синтетическим. Кстати, об и пишет Нестор в «Повести временных лет»: что саамы Ладоги посте*пенно выучили славянский язык Рюрика и стали по*сле этого называться «словенами» — то есть пони*мающими слово, в проти*воположность «немцам», немым — то есть языка не понимающим. (Термин «славяне» не имеет ника*кого отношения к терми*ну «словене», так как про*исходит от изначального «склавены».) Вторыми по*сле ладожских саамов ста*ли перенимать славянский койне северные финские народы — мурома, весь (вепсы), чудь, но у них про*цесс занял гораздо боль*ше времени, а у более южных финнов непосред*ственно мордовской Москвы и ее окружения при*нятие славянского койне затянулось до петровских времен, а кое-где и сохранились свои исконные туземные языки — как язык эрзя Рязани или фин*ский говор вятичей. Хара*ктерное «оканье» населе*ния Центральной России сегодня ошибочно счита*ется «старославянским», хотя это — чисто финский диалект, который как раз отражает незавершен*ность славянизации края. (Кстати, лапти — это тоже чисто финский атрибут: славяне никогда лаптей не носили, а носили толь*ко кожаную обувь — тогда как все финские народы носят лапти.)

Во время Золотой Ор*ды Московия на три века уходит к этнически родс*твенным народам финно-угров, которые собирали под свою власть ордынс*кие цари. В этот период на язык региона оказыва*ет огромное влияние тю*ркский язык (как часть во*обще огромного влияния Азии).

Показательна кни*га Афанасия Никитина (ко*нец XV века) о «хождении за три моря». Там автор запросто переходит со славяно-финского койне Московии на ордынский язык, разницы в них не видя, а заканчивает свою книгу благодарственной молитвой: «Во имя Аллаха Милостивого и Милосер*дного и Исуса Духа Божия. Аллах велик...» В подлин*нике: «Бисмилля Рахман Рахим. Иса Рух Уалло. Ал*лах акбар. Аллах керим». В то время общей для Мо*сковии и Орды была ре*лигия, являвшаяся гибри*дом ислама и христианст*ва арианского толка (рав*но почитали Иисуса и Ма*гомета), а разделение веры произошло с 1589 г., когда Москва приняла гре*ческий канон, а Казань при*няла чистый ислам.

В средневековой Мо*сковии существовало од*новременно несколько языков:

1. Околославянский койне — как язык княжес*кой знати и народные язы*ки туземцев (финские).

2. Тюркские языки как религиозные в период пребывания в Орде и по*сле захвата Иваном Гроз*ным власти в Орде (до 1589 г.).

3. И, наконец, болгарский язык — как язык правосла*вных текстов и религиоз*ных культов.

Вся эта смесь в итоге и стала основой для ны*нешнего русского языка, совпадающего в лексике только на 30 — 40% с дру*гими славянскими языка*ми, у которых (включая бе*лорусский и украинский) это совпадение несоизме*римо выше и составляет 70 — 80%.

Сегодня российские лингвисты в основном сво*дят истоки современного русского языка двум составляющим: это народный язык России (от*нюдь не славянский, а сла*вяно-финский койне с большим тюркским и мон*гольским влиянием) — и болгарский (древнеболгарский), он же «церковно*славянский». (В качестве третьего языка России можно назвать современ*ный литературный русский язык, который является совершенно искусствен*ным кабинетным изобре*тением, эдаким «эсперан*то» на основе двух указан*ных выше языков-источни*ков; на этом «эсперанто» я и пишу статью.)

БОЛГАРСКАЯ СОСТАВНАЯ

Почему нынешний рус*ский язык более похож на болгарский и сербский языки, чем на белорусский и украинский? (При этом в одну языковую группу с русским относят почему-то именно эти два языка, а не болгарский и сербс*кий.) Это кажется стран*ным, ведь территориально Россия не граничит с Бал*канами, а граничит с бе*лорусами и украинцами, у которых в языках почти нет никакого болгарского влияния, а если оно и на*ходится, то это — привнесенные уже через Россию балканские языковые ре*алии. В том и дело, что в России своих коренных славян не было (кроме редких поселений украи*нцев в Суздальской зем*ле в XII веке и массовых порабощений белорусов и украинцев в ходе войн Московии против ВКЛ и Речи Посполитой: только в войне 1654—1667 гг. московиты захватили в рабство несколько десят*ков тысяч белорусов).

А потому изучение туземца*ми Московии славянского языка шло через религию, которая опиралась на болгарские тексты. Вот поче*му мордва Рязани, Москвы, Тулы, Костромы, Вятки, Мурома и прочих финских земель познавала славян*ский язык от болгарского языка — не имея своего местного славянского. И по этой причине даже то небольшое славянское содержание нынешнего русского языка (около 30-40% славянской лекси*ки против 60 — 70% лек*сики финской и тюркской) – оно не общее с бело*русами и украинцами, а общее с болгарами, от болгарских книг. А вот в Беларуси и Украине ситу*ация была иной: тут мест*ное население (наполови*ну балтское в Беларуси и наполовину сарматское в Украине) все-таки имело народные славянские го*воры, которые и не позво*лили внедряться болгар*ской лексике из правосла*вных книг, подменяя свою исконную местную славя*нскую лексику.

СЛАВЯНСКИЙ ЛИ ЯЗЫК РОССИИ?

Есть три момента, кото*рые усиленно прячут все российские лингвисты (хотя, как в народе гово*рят, шила в мешке не ута*ишь).

1. До XVIII века язык Московии не считался ни*кем в мире русским язы*ком, а назывался конкрет*но языком московитов, московитским.

2. Русским языком до этого времени назывался именно и только украин*ский язык.

3. Язык Московии — московитский язык — не признавался до этого вре*мени европейскими лин*гвистами (в том числе славянских стран) даже славянским языком, а относи*лся к финским говорам.

Конечно, сегодня все не так: ради имперских интересов завоевания сла*вянских стран Россия ока*зала огромное влияние на свою лингвистическую на*уку, ставя ей задачу при*дания языку России «сла*вянского статуса». Причем, если бы западнее России жили германские народы, то точно так она бы дока*зывала, что русский язык — из семьи германских язы*ков: ибо таков был бы за*каз империи. И языковые реформы российского языка, начатые еще Ломо*носовым, были как раз на*правлены на акцентирова*ние его слабых славянских черт. Однако, как писал еще 150 лет назад польс*кий славист Ежи Лещинский о родственных славянам западных балтах, «прусский язык имеет на*много больше оснований считаться славянским, чем великорусский, у которо*го с польским языком и другими славянскими го*раздо меньше общего, чем даже у западнобалтского прусского языка».

Напомню, что Россия стала называться «Росси*ей» впервые официально только при Петре I, кото*рый считал прежнее назва*ние — Московия — темным и мракобесным. Петр не только стал насильно брить бороды, запретил ношение всеми женщина*ми Московии чадры на азиатский манер и запре*тил гаремы (терема, где женщин держали взапер*ти), но и в поездках по Ев*ропе добивался от карто*графов, чтобы отныне на картах его страну называ*ли не Московией или Московитией, как прежде, а Россией. И чтобы самих московитов стали впервые в истории считать славяна*ми, что было общей стра*тегией по «прорубанию окна в Европу» — вкупе с просьбой Петра перенес*ти восточную границу Ев*ропы от границы между Московией и Великим Княжеством Литовским те*перь уже до Урала, вклю*чая тем самым впервые в истории географически Московию в состав Евро*пы.

До этого польские и чешские лингвисты и со*здатели славянских грам*матик четко разграничива*лирусский язык (украинский) и московитский, а сам этот московитский язык не причисляли к се*мье славянских языков. Ибо язык Московии был скуден на славянскую ле*ксику. Как пишет россий*ский лингвист И. С. Улуханов в работе «Разговор*ная речь Древней Руси» («Русская речь», № 5,1972), круг славянизмов, регуля*рно повторявшихся в жи*вой речи народа Московии, расширялся очень мед*ленно. Записи живой уст*ной речи, произведенные иностранцами в Московии в XVI — XVII веках, включа*ют только некоторые сла*вянизмы на фоне основ*ной массы местной финс*кой и тюркской лексики. В «Парижском словаре московитов» (1586) среди ВСЕГО СЛОВАРЯ народа московитов находим, как пишет И. С. Улуханов, лишь слова «владыка» и «злат». В дневнике-слова*ре англичанина Ричарда Джемса (1618—1619) их уже больше — целых 16 слов («благо», «блажить», «бранить», «воскресенье», «воскреснуть», «враг», «вре*мя», «ладья», «немощь», «пещера», «помощь», «праздникъ», «прапоръ», «разробление», «сладкий», «храмъ»). В книге «Грам*матика языка московитов» немецкого ученого и пу*тешественника В. Лудольфа (1696) — их уже 41 (причем, некоторые с огромным финским «ока*ньем» в приставках — типа «розсуждать»). Остальная устная лексика московитов в этих разговорниках — финская и тюркская. У ли*нгвистов той эпохи не было никаких оснований относить язык московитов к «славянским языкам» так как самих славянизмов в устной речи не было (а именно устная речь наро*да является тут критери*ем). А потому и разговор*ный язык Московии не считался ни славянским, ни даже околорусским: кре*стьяне Московии говори*ли на своих финских гово*рах. Характерный пример: русского языка не знал и мордвин Иван Сусанин Костромского уезда, а его родня, подавая челобит*ную царице, платила тол*мачу за перевод с финс*кого костромского на рос*сийский «государев» язык. Забавно, что сегодня абсолютно мордовская Кострома считается в России «эталоном» «русскости» и «славянства» (даже рок-группа есть такая, поющая мордовские песни Кост*ромы на русском языке, выдавая их за якобы «сла*вянские»), хотя еще два столетия назад никто в Костроме по-славянски не говорил. И тот факт, что Московская церковь веща*ла на болгарском языке (на котором писались и государственные бумаги Московии), — ничего не значил, так как вся Европа тогда вела делопроизводство на латинском языке, и это никак не было связано с тем, что за народы тут про*живают.

Напомню, что после Люблинской унии 1569 года, когда белорусы соз*дали с поляками союзное государство — Республи*ку (по-польски — Речь Посполитая), Великое Княже*ство Литовское сохраняло своим государственным языком белорусский (то есть русинский), а Польша ввела государственным латинский язык. Но это вовсе не говорит о том, что народный язык поляков — это латинский язык. Точ*но так и русский язык не был тогда народным в Московии-России — пока российские деревни его не выучили. Вот еще при*мер: сегодня (и исстари) в деревнях Смоленской, Курской и Брянской обла*стей (входивших когда-то в состав Великого Княже*ства Литовского) говорят вовсе не на русском, а на белорусском языке. На литературном русском там не говорят, как и никто не «окает» — отражая финс*кий акцент, как в Рязанс*кой или в Московской об*ластях, а говорят совер*шенно на том языке, на котором говорят селяне Витебской или Минской областей. Любой лингвист должен делать один вы*вод: в этих российских об*ластях живет белорусское население, ибо говорит на белорусском языке. Но это население относят этни*чески, почему-то, к «окаю*щим» восточным соседям, которые во времена Лудольфа там знали только 41 славянское слово.

И. С. Улуханов пишет, что, говоря о существова*нии у московитов двух языков — славянского (церковного болгарского) и своего московитского, В. Лудольф сообщал в «Грам*матике языка московитов»: «Чем более ученым кто-нибудь хочет казаться, тем больше примешивает он славянских выражений к своей речи или в своих писаниях, хотя некоторые и посмеиваются над теми, кто злоупотребляет славя*нским языком в обычной речи». Удивительно! Что же это за такой «славянс*кий язык» Москвы, над ко*торым посмеиваются за употребление славянских слов вместо своих финских и тюркских слов? Та*кого не было в Беларуси — ВКЛ — тут никто не сме*ется над людьми, исполь*зующими в речи славянс*кие слова. Наоборот — никто не поймет того, кто строит фразы, используя вместо славянской лекси*ки финскую или тюркс*кую. Этого «двуязычия» не существовало нигде у сла*вян, кроме как в одной Мо*сковии. (Кстати, Статуты ВКЛ были написаны на самом чистом славянском языке — государственном в Великом Княжестве Ли*товском и Русском, сугубо славянском государстве, где литвинами были сла*вяне — нынешние белору*сы.) Эта проблема «дву*язычия» из-за отсутствия вРоссии народной славянской основы преследова*ла всегда и создателей литературного русскогоязыка — как вообще глав*наяпроблема российско*го языка. Он прошел «ста*дии развития термина», называясь вначале московитским, затем российским при Ломоносове — до 1795 г., затем при оккупа*ции Россией в 1794 году (закрепленной формально в 1795) Беларуси и За*падной и Центральной Украины пришлось его менять на «великорусское наречие русского языка». Именно так русский язык фигурировал в 1840-х го*дах в «Толковом словаре великорусского наречия русского языка», где под самим русским языком во*обще понимался белорус*ский, украинский и рос*сийский), хотя сегодня все российские лингвисты ненаучно исказили название словаря Даля до «Толко*вый словарь живого рус*ского языка», хотя словаря с таким названием он ни*когда не писал.

В 1778 году в Москве была издана брошюра писателя и лингвиста Федо*ра Григорьевича Карина «Письмо о преобразителях российского языка». Он писал: «Ужасная раз*ность между нашим язы*ком [всюду в работе он называет его «московским наречием»] и славянским часто пресекает у нас спо*собы изъясняться на нем с тою вольностию, которая одна оживляет красноре*чие и которая приоб*ретается не иным чем, как ежедневным разговором. ...Как искусный садовник молодым прививком об*новляет старое дерево, очищая засохлые на нем лозы и тернии, при корени его растущие, так ве*ликие писатели посту*пили в преображении на*шего языка, который сам по себе был беден, а под*деланный к славянскому сделался уже безобра*зен». («Беден» и «безобра*зен» — это, конечно, рас*ходится с будущей его оценкой как «великий и могучий». Оправданием тут служит факт, что Пуш*кин не родился пока для молодого зеленого языка, созданного только что эк*спериментами Ломоносова.)

Опять обращаю внима*ние: этой проблемы нико*гда не было у белорусов, поляков, чехов, болгар, украинцев, сербов и оста*льных славян — где язык селян органично станови*тся языком страны и наро*да. Это чисто российская уникальная проблема — как сочетать финский язык селян со славянским язы*ком государства (напри*мер, вБеларуси это неле*по: спорить о возможном «засилии славянизмов в письменной речи», под*разумевая, как в России, засилие болгарской лек*сики, когда сама белорус*ская лексика является та*кой же совершенно сла*вянской лексикой и таки*ми же славянизмами — то есть нет самого предмета для такого спора, ибо сла*вянизмы болгарского язы*ка никак не могут «испор*тить» и без того основан*ный только на славянизмах белорусский язык — мас*лом масло не испортишь).

В итоге российские лингвисты героически по*рывают «пуповину» много*вековой связи культуры Москвы с болгарским язы*ком, который дружно нахо*дят «чуждым», «вычурным в условиях России», «тормозящим становление лите*ратурного российского языка». И отвергают бол*гарский язык, смело падая в лоно народного языка («московского наречия»), который на 60—70% про*центов состоит из несла*вянской лексики. Велики*ми деятелями, которые совершают эту языковую революцию в России, Ф. Г. Карин в своей работе на*зывает Феофана Прокоповича, М. В. Ломоносова и А. П. Сумарокова. Так, в самом конце XVIII века Россия отказалась от сле*дования болгарскому язы*ку, который ее веками, как веревочка, удерживал в славянском поле и обра*щал «во славянство», — и стала лингвистически себя считать свободной и суве*ренной, признавая своим языком теперь не болгар*ский, а тот народный язык славянизированных фин*нов, который отнюдь не имел, как болгарский, яв*ных славянских черт. Пат*риотизм победил славян*ское единство.

НАСТОЯЩИЙ РУССКИЙ ЯЗЫК

Мелетий Смотрицкий, белорусский просвети*тель, работавший в Виль*но и Киеве, автор издан*ной в 1619 году в Евье «Граматіки словенскія пра*вильное синтагма», задол*го до «революционера» врусской лингвистике Ло*моносова, создателя грам*матики российского язы*ка, создавал научные осно*вы языка русинов. Как и в «Грамматике» Л. Зизания, он четко отличал болгарский церковный язык от наше*го: «Словенски переводимъ: Удержи языкъ свой от зла и устнъ своъ же не глати лети. Руски истолковуемъ: Гамуй языкъ свой от злого и уста твои нехай не мовять здрады». Ясно абсолютно (как и далее по его книге), что русским языком автор счи*тает нынешний украинс*кий язык (точнее — тот ру*синский язык, который в его время был общим для белорусов и украинцев). А вовсе не язык Московии-России. «Нехай», «мовять», «здрады» — это чисто бе*лорусско-украинские сло*ва, которые Мелетий Смотрицкий называет «пере*водом на русский язык». Ясно, что это всем броса*ется сразу в глаза, поэто*му автор статьи в журнале «Русская речь» «Московское издание Грамматики М. Смотрицкого» доктор филологических наук В. В. Аниченко из Гомельского государственного универ*ситета облекает язык, на который Смотрицкий пе*реводит церковно-болгарский язык, в такую фор*мулу: «так называемый «русский»». Так называе*мый Мелетием Смотрицким? И так называемый всем народом Великого Княжества Литовского той эпохи? Тут явно желание доктора наук не будора*жить российских коллег: мол, все нормально — то, что у нас народ называл исстари русским языком, — это только «так называе*мый «русский язык»». А «не так называемый», настоя*щий — был только у Рос*сии. Болгарский по соде*ржанию. А Мелетий Смот*рицкий заблуждался в тер*минах.

Ненаучно перевирать средневековых авторов. Если они четко пишут, что русский язык — это по своему содержанию именно украинский язык, а не московский, то зачем юлить? Зачем переписывать историю? Тем более, что в таком не*научном подходе сам ны*нешний украинский язык становится аномалией — с Луны упал на Киев, чужд, потому что «так называе*мый». А ведь книги Мелетия Смотрицкого показате*льны: русское — это наше народное исконное, что само собой и сегодня есть в реалиях украинского и белорусского языков, а российское — это не рус*ское, аоснованное на бол*гарском. И переводы, ко*торые делает в книге Мелетий Смотрицкий с бол*гарского на русский — это фактически переводы с российского на русский — на украинский и белорус*ский. Тут нет ничего этни*чески российского, что ныне именуется «русским», а есть только болгарское, которое нуждается в пе*реводе на русский язык — для белорусов и украин*цев, тогда именовавшими*ся русинами.

АЛФАВИТ

Всеобщее заблужде*ние: в России все счита*ют, что пишут на «кириллице», хотя на ней никто в России не пишет. Там пи*шут на совершенно дру*гом алфавите, весьма мало связанном с кириллицей— это введенный Петром 1 «гражданский алфавит». Он кириллицей не являе*тся, так как Кириллом и Мефодием не создавался. Это имперский российский алфавит, который Россия в царский и советский пе*риод старалась распрост*ранить у всех соседей, даже тюрок и финнов. Старается это делать и сегодня: не так давно Дума запретила Карелии и Татарстану вернуться к латинице, называя это «се*паратистскими происка*ми», хотя именно латини*ца более удачно отражает языковые реалии языков финнов и татар.

Вообще же это выгля*дит полным абсурдом: вы*ходит, что Кирилл и Мефодий создавали письмен*ность вовсе не болгарам и чехам для возможности им читать византийские биб*лии, а для татар, исповеду*ющих ислам. Но зачем му*сульманам православный алфавит? Второе заблуж*дение в том, что кирилли*ца считается «славянским алфавитом». Это на самом деле лишь слегка изме*ненный греческий алфа*вит, а греки — это не сла*вяне. Да и более половины славянс*ких народов пишут на латинице, а не на кириллице. На*конец, это — алфа*вит церковнославя*нских — тоесть болгарских — книг, это болгарский ал*фавит, а вовсе не свой русский, бе*лорусский или украинский. Ссы*латься на религиозные православ*ные традиции тут просто нелепо, по*тому что в средние века вся католиче*ская Европа в ре*лигии использова*ла латынь — явля*етсяли это осно*ванием, чтобы все страны эти отказа*лись отсвоих наци*ональных языков и вернулись к латы*ни? Нет,конечно. Кстати, бело*русский алфавит сегодня должен быть латиницей, а не кириллицей (то*чнее — алфавитом Петра I), так как бе*лорусский литера*турный язык на протяжении веков формировался как язык на основе ла*тиницы, а все основатели белорусской литературы писали на латинице. На*помню, что после россий*ской оккупации Великого Княжества Литовского 1795 года, царь запретил своим указом белорусс*кий язык в 1839 году (в 1863 запретил религиоз*ную литературу уже на украинском языке, в 1876 — все виды литературы на украинском языке, кроме беллетристики). На Укра*ине литературный язык формировался на осно*ве кириллицы, а вот в Беларуси — на основе латиницы, и в XIX веке, и в начале XX века бе*лорусская периодика выходила на латинице — «Вiеlаrus», «Вiеlаruskajakryniса», «NazvaNivа» и т. д. (хотя под шовинис*тическим давлением цари*зма стали появляться из*дания и на кириллице). В СССР белорусская лати*ница была вообще запре*щена как «западничество» и как напоминание о дру*гом выборе белорусов-ли*твинов — о многовековой жизни в Речи Посполитой вместе с поляками, чеха*ми и словаками, а не в со*ставе России.

После распада СССР в 1991 году на латиницу вернулись 4 республики: Молдова, Азербайджан, Узбекистан и Туркменис*тан. Пятой в их числе должна быть обязатель*но и Беларусь, так как ее литературный язык формировался именно на латинице, а сегодня мы должны переводить на нынешний, создан*ный реформами Стали*на, искусственный и ис*коверканный «белорус*ский» язык творения ос*нователей белорусской литературы. Это, конеч*но, абсурдно. И это, коне*чно, вызовет бурю возму*щения в Госдуме: мол, бе*лорусы возвращаются «на польский алфавит». Но ка*кое отношение к светской Беларуси имеет нынеш*ний греческий алфавит? Да никакого. А ведь поля*ки — это и славяне, и со*седи, а с неславянской Грецией белорусы не гра*ничат и общего с ними вообще не имеют. Причем, и греки, и поляки — в ра*вной мере члены НАТО и ЕС, поэтому выбор между греческим и латинским алфавитами заведомо не может иметь политическо*го подтекста. Кроме дема*гогии. Зато такой подтекст в позиции российских по*литиков, видящих в этом «сепаратизм» и «отход от России», как будто одна Россия является монопо*листом на раздачу алфа*витов соседям (и своим карелам, и татарам).

Когда хунта большеви*ков захватила власть в Рос*сии, то ее комиссары осу*ществили реформу вели*корусского языка. Во-пе*рвых, его переименовали в просто «русский» — дабы вычленить «великодержа*вное имперское» «велико», одновременно изменяя национальность велико*россов на русских. Что безграмотно, ибо нет в русском языке такого, что*бы название националь*ности вдруг было прила*гательным, а не существи*тельным (но что вы хотите от авторов нововведения Троцкого и Свердлова, евреев, мало разбиравшихся в нюансах русского языка). И это одновре*менноневерно научно и политически, так как ранее единый (пусть и искусст*венно) в царской России русский народ Беларуси, Украины и России теперь сводился только к народу одной РСФСР, а Беларусь и Украина теперь уже не считались Русью и русски*ми, ибо русскими теперь стали великороссы — то*лько часть существовавше*го при царизме русского народа.

Во-вторых, Троцкий и Свердлов провели глубо*кую реформу великорус*ского языка, создав «новый гражданский алфавит». А в-третьих, Троцкий настаи*вал на переходе велико*русского языка на латини*цу — «в целях мировой ре*волюции», и если бы его точка зрения победила, то алфавитом РСФСР и затем СССР стала бы латиница. А в 1991 году Ельцин тор*жественно возвращал бы Россию на свою кирилли*цу. Идея Троцкого была потому не принята, что рус*ская литература создава*лась именно на кирилли*це, а Пушкин на латинице не писал. Кстати, на этом же основании Беларусь должна вернуться на лати*ницу, ибо и наши поэты создавали белорусскую литературу не на кирилли*це, а на белорусской ла*тинице...

Вадим РОСТОВ