> Профєссор Іван Дєнікін, аффтар романа "Город Львов" та другіє посконниє
> фофудьістьі.
+1
Точніше автор іншого варіанта 10 глави романа.
Часть десятая.
Жыдобандеровцы в ночи.
Ночь упала на Львов внезапно. Только-только сгущались сумерки, и тут же - тьма.
Фонари не горели.
Выдрессированные малоросами злобные львовские собаки молчали - вслушивались в ночь, чутко поводя ушами и выискивая русское слово.
Деникин забылся тяжёлым сном и постанывал, Гундырев заботливо поправлял на нём повязки. 337-й караулил, безупешно всматриваясь во тьму.
И тут, издалека, неясно, но всё отчётливее, послышался какой-то тяжёлый ритмичный звук. Деникин проснулся и хотел было спросонья что-то сказать, но Гундырев бережно прикрыл его губы ладонью - "Тсссссс...".
Звук становился всё сильнее и леденил в дурзьях кровь - с таким ужасом, наверное, прислушивались к ритму дикарских там-тамов первые белые поселенцы в Африке.
На площадь перед Тютчевым выехали первые всадники с факелами.
Ладные, мощные чёрные боевые кони, казалось, образуют единое целое с налитыми силой телами наездников.
Всадники заполняли площадь.
Сотни факелов распространяли яркий и ровный жёлтый свет.
337-й присмотрелся и смертельно побледнел. "Ж'ж'ыд'д'обандеровцы" - слегка заикаясь, прошептал он подползшему Гундыреву. Гундарев не успел непонимающе поднять брови, а 337-й уже показал ему рукой "Отползаем".
Товарищи переползли в темноту кустов за памятником, к дрожащему от ужаса Деникину.
337-й, горячо дыша в ухо Гундареву, начал тихим шёпотом сбивчивый рассказ: "хасиды... пейсы у них... видел?... ну косички такие из-под шляп с боков... они - самые страшные... лютые враги... большинство три языка знает - мову, русским в совершенстве владеют, некоторые ещё и свой жыдовский... пейсы как снимут - так отличить очень трудно - хорошо когда у них нос... такой - здоровый носяра такой... но это не у всех... они в доверие легко входят, елси их не узнать".
Рассказ 337-го прервала неожиданно наступившая на площади тишина.
Друзья затаили дыхание и вслушались.
На площади явно по-русски плакал ребёнок.
Младенец.
"Изверги" - ещё сильнее побелел 337-й, - "Сейчас начнут на свои блины деревянные тесто замешивать...".
"А дитятя им на что?" - недоумевая, прошептал Гундарев.
"Тесто они на русской православной крови замешивают - ты думаешь, отчего их блины деревянные такие получаются? От ненависти нашей они деревенеют. От ненависти, что в крови нашей, даже остынув, силы не теряет" - всё громче шептал, переставая себя контролировать 337-й.
Русский детский плач с площади усиливался.
337-й вдруг метнулся в сторону, на прощание шепнув: "Не бойтесь, друзья, я их отведу от вас...", и бесшумно понёсся по парку, огибая кусты и не издавая ни звука. Убедившись, что он обезопасил друзей, 337-й подкрался к ближайшему всаднику, ловко выбил его из седла, перехватил выпавшую из рук пейсатого казака шашку, и, встав на стременах, во всю силу лёгких прокричал древний боевой клич, известный ещё со времён берестяных грамот, когда Илья Муромец Жыдовина побивал: "Если в кране нет воды, значит! Бей жыдов, спасай Россию!".
Церемония замеса теста была явно сорвана. Главарь, уже намеревавшийся отрезать головку русской крошке, нервно метнул пищащего младенца в кусты и громогласно приказал: "Убийте шлiмазла!" (прим. переводчика - жыдобандеровский диалект мовы, "Убейте этого героя"
Разъярённая и разгорячённая варварским ритуалом толпа смяла 337-го, сотни шашек взмыли в ввысь и почти синхронно опустились...
Брошенный мощной рукой главаря младенец неизбежно разбился бы об дерево, если бы его не поймал в отчаянном прыжке Гундырев. С драгоценной ношей он пополз к бессильному Деникину. Младенец, чувствуя русское тепло его рук, молчал. "Ишь ты" - думал Гундырев, - "кровинушка наша, своих сразу чует... Василием мы тебя назовём. Или Василисой. А ты не боись - мы тебя в обиду им не дадим".
Жыдобандеровцы, насладившись жестокостью, умчались с площади, оставив наших друзей опять втроём.
Жыдобандеровцы. Небольшое исследование происхождения термина.
Відповісти з цитуванням
))))))))
Допис від Sarancha
Bookmarks