Цитата:
...Царь перстами пошарил в ендове: не обыщется ли еще кус рыбины? Hо пусто уж было: единый рассол взбаламучивал сосуд сей. Иоанн Васильевич отрыгнул зело громко. Сотворил крестное знамение на отверстых устах. Вдругорядь отрыгнул и постучал жезлом о пол, прикрытый ковром кызылбашским.
- Почто Ивашко-сын не жалует ко мне? Кликнуть его!
В сенях дробно застучали каблуки кованые трех рынд. Пахнуло негоже: стало, кинувшись творить царский приказ, дверь открыли в собственный государев нужник, мимо коего ни пройти, ни выйти из хором...
Hе успел царь порядить осьмое рыгание - царевич тут как тут. Склонился в земном поклоне.
- Здоров буди, сыне. По какой пригоде не видно тя, не слышно?
- Батюшка-царь! Ханского посла угащивал, из Крымской орды прибывого. По твоему царскому велению. Только чудно зело...
- Что ж тебе на смех сдалося?
- У нехристя-то, царь-государь, башка стрижена.
- Ан брита, царевич,- покачнул главою Иоанн Васильевич!
- Стрижена, батюшка.
- Hе удумывай! Отродясь у татар башки бриты. Еще как Казань брал, заприметил.
- Ан стрижено!
- Брито!
- Стрижено!
- Брито!
- Стрижено, батюшка, стрижено!
Темная пучина гнева потопила разум царя, застила очи. Кровушка буйно прихлынула и к челу, и к вискам, и к потылице... Hе учуял царь, как подъял жезлие, как кинул в свою плоть:
- Потчуйся, сукин сын!.. Брито!..
- Стри...- почал было царевич да и пал, аки колос созрелый от десницы косца.
А уж снова стучали коваными каблуками и рынды, и окольничие, и спальники, и стольники, и иные царского подворья людишки...
Царевич, как лебедь белая, плавал в своей крови...
