Убить малоросса. Как миролюбие провоцирует войны]
Каждая минута тишины в ответ на российские «грады» не откладывает, а приближает вторжение
Если речь идет о том, чтобы мириться с россиянами, то, думаю, это невозможно.
Как бы не призывали к этому Алексей Горбунов и другие, какой бы тяжелой ни была ноша войны, какую бы усталость от нее украинцы не испітівали – примирения не будет.
По очень простой причине – этого не хотят россияне.
Нет, они клянутся, что готовы к миру. Но не с украинцами.
Кремль смотрит куда-то поверх наших голов, вдаль, и там, в отдалении, за нашими спинами, ищет «малороссов». С ними он и готов мириться.
С тихой, смирной народностью из прошлых времен, которая жила на просторах «великой России», вышколенной Голодомором, малограмотной, богобоязненной, трогающей мелодичными песнями и обожающей царя-батюшку.
Россияне не против сосуществовать с такими. Но россияне никогда не примирятся с украинцами. Потому что украинцы – это бандеровцы.
Можно много рассуждать об украинцах и «малороссах». Но приведу одну очень простую формулу, которую вывела еще в начале войны, 5 апреля 2014 года одесситка Наталья Петелина, дизайнер и блогер. Смысл ее в том,что главным маркером украинской идентичности является одна неоспоримая вещь -- признание независимости Украины, ее права идти своим путем, не спрашивая разрешения у «старшего брата».
Кажется, что здесь нового? Стоит поинтересоваться у любого в Украине: «Ты за независимость или нет?» - и большинство ответит утвердительно.
о есть и вторая часть формулы. А она такова: «Признавать независимость Украины – это признавать и героев борьбы за нее. А не признавать борцов за независимость – означает не признавать самой независимости».
А герои борьбы за независимость - это Мазепа и Петлюра, Бандера и Шухевич, это множество других героев, которые воевали и продолжают войну с Московией.
В Кремле легко согласятся с «захидняцким» этническим происхождением (правая рука коммуниста Симоненко Адам Мартынюк родился на Волыни и двадцать лет работал во Львове), нелегко, но смирятся с «малороссийским» языком (Дмитрий Табачник на нем прекрасно общался), и с вышиванками (в свое время их надевал и Азаров). Они готовы позволить малороссам иметь своего президента, даже государственный украинский язык, готовы заключить договоры «как с равными» (как позволили в собственном Татарстане). Одного они не допустят - чтобы те, кого Кремль назначил главными врагами России, были героизированы в Украине.
Потому что и Шухевич, и Бандера – это до сих пор прямая угроза для России, потому что они показывают тот, единственный способ сосуществования с ней.
Вот это и есть водораздел между украинцами и «малороссами», который определили сами россияне.
Поэтому, когда мы проявляем толерантность и соглашаемся с ними: «да, Бандера и Шухевич - это противоречивые фигуры», мы даем сигнал Кремлю о своем «малороссийстве».
Даем надежду на то, что украинскость - это что-то сезонное. Как загар на теле. Что стоит украинца перепугать, и сквозь испуганную бледность проявится малоросс.
Каждая наша попытка найти общий язык с Москвой вдохновляет их на одну идею – "помочь" нам в Киеве и Днипре, Львове и Одессе танками – чтобы освободить «малороссов» из украинской оккупации.
Каждая измена, каждый перебежчик, каждый из рожденных в Украине политиков,певцов и певиц, режиссеров и актеров, которые ползают в пыли перед троном Путина – убеждают его в существовании «малороссии».
Каждый дрейф российских либералов в сторону антиукраинизма, каждое имперская заявление Навального о Крыме, каждая гримаса недовольства местных оппозиционных публицистов - Быкова, Латыниной, Шендеровича в сторону Бандеры, каждая подпись наших ватников под петицией о возвращении проспекту Шухевича имени Ватутина – утверждает его в уверенности, что украинцев не существует.
Вспомним реакцию на слова актера Горбунова о мире с Россией одного из депутатов Росгосдумы: «Заявление известного киноактера – это знаковый сигнал. Это прямой посыл российскому правительству о том, что украинское общество устало от войны и понимает всю ее бесперспективность»...
Какой «посыл» увидели в Москве в заявлении Горбунова? Как должно отреагировать на него «российское правительство»? А стандартно: просить у госдумы разрешения на вторжение...
«Тщательнее надо», как говорил Жванецкий, взвешивать свои поступки и слова. Тщательнее оценивать их последствия.
Потому что каждая минута тишины в ответ на их «грады» не откладывает, а приближает вторжение.
И каждый день промедления власти с введением визового режима с Россией приближает его.
Каждая успокаивающая фраза условного лукашенко о «трех братских народах» - она приближает вторжение.
И каждая наша слабина в обращении с русскими пленными, когда таким правильным кажется отпустить их в знак доброй воли, каждое такое миролюбие приближает вторжение.
Потому что все наши белые флаги парламентеров Путин воспринимает исключительно как сигнал о капитуляции.
Каждый наш раздор по поводу мовы и «языка» заставляет московитские сердца биться быстрее: вот она гражданская война!
И все наши рефлексивные дискуссии о «языке вражды» и о том, можно ли называть российских оккупантов «оккупантами», а наших героев «нашими героями» заставляет их там хлопать в ладоши: вот он - второй фронт!
Наши ответы в соцопросах, в которых мы согласны на компромиссы и не хотим воевать с россиянами – они заставляют их быстрее заправлять баки танков и заряжать магазины автоматов.
Ноя о слабости собственной армии и бестолковости генералов, мы провоцируем врага на попытку проверить эту слабость на излом. Мы вынуждаем его прийти к ошибочному выводу, что малороссы не способны бороться.
В наших бесконечных и непостижимых политических дискуссиях, в нашей привычке ругать власть и пророчествах «конца режима Порошенко» Путин видит именно ту перезагрузку власти в пользу условного Рабиновича, которую сам и напророчил. И если эта «перезагрузка» будет происходить слишком медленно, не готов ли он будет «мягкой силой», а может и тройкой дивизий помочь «малороссам»?
В нашем стремлении: как бы не разозлить агрессора, работаем ли мы на будущий мир? Не приближаем ли войну? Стоит ли бояться спровоцировать грабителя перцовым газом? Или более провокационным является демонстрация нежелания сопротивляться?
Нам все это надо понять для себя.
И выяснив, прийти к единственному возможному выводу: чтобы россиянин не путал его с «малороссом», украинец должен показать характер. Чтобы московитянин увидел перед собой не покорно доброжелательного «брата», а воинственного соперника, отличного рубаку, недоверчивого, самоуверенного, неуступчивого, упрямого куркуля, который не отдаст свое.
Чтобы за поребриком почувствовали и запомнили: что наша национальная идея на много лет вперед – это реванш. За Крым, Донецк, Луганск, Д****ьцево и Иловайск. А наша господствующая идеология - антироссийский антиимпериализм. И наша история – это сопротивление российскому шовинизму. А ближайшая цель – разрушение редутов «русского мира», которые перекрыли нам путь к Цивилизации.
И я бы не писал этот текст, если бы не чувствовал, что метаморфоза на наших просторах таки происходит.
И хочется верить, что мы начали вслушиваться в клекот собственной внутренней силы. В голосах наших политиков и дипломатов – звенит больше металла. И упреки о влиянии на выборы в Америке и на отставку Аграмунта, и даже страх россиян, что мы на них нападем первыми – они, какими бы не были несправедливыми и недоброжелательными – льют воду на мельницу нашего самоуважения.
Нас перестали воспринимать как жертву. Это добавит нам хлопот, потому что отвернет тех, кто утверждается на сострадании. Но привлечет тех, кому нужны бойцы. Потому что жертве не дают «джавелины», и с жертвой, как писал Сунь Цзы, не вступают в военные союзы.
Мир ХХІ века становится крайне брутальнім. Тофлеровская третья волна триумфа «белых воротничков» постмодернизма может не сбыться, а обернуться войной за выживание смыслов. Когда все, что остается, - это вцепиться в горло, чтобы не вцепились в твое.
Иногда нас пугают собственные клыки и когти. И в аморфной массе «народа Украины» становится все более отчетливой линия раздела на бойцов и «терпил». И многим, даже из тех, кто вчера был на Майдане, а сегодня растерялся и заблудился в дебрях собственных рефлексий, приходится выбирать: ты за украинцев или за «малороссов»? И это мучительный выбор, но неизбежный.
Очень хочется, чтобы тех, кто пожелает спрятаться среди «малороссов», было меньшинство...
Впрочем, настоящий мир наступит только тогда, когда Путину будет некого спасать. Когда он с удивлением увидит, что ни одного «малоросса» в Украине уже не осталось. Что произошел полный и окончательный геноцид, и «малороссы» вымерли как класс. Потому что их убили украинцы. В себе.
Допис від birdy
Spoiler: Убить малоросса. Как миролюбие провоцирует войны
Ваші права у розділі
Bookmarks