С другой стороны, Юг не слишком хочет поощрять миграцию. Тысячи беженцев, в своей массе — малообразованных, с плохим здоровьем, без особой квалификации — создают нагрузку на систему южнокорейского социального обеспечения, но не дают существенного выигрыша в плане идеологической борьбы с Севером.
Государство предоставляло некоторым беженцам жильё, и все желающие получали право поступить в любой университет. Военные могли продолжить службу в вооружённых силах Южной Кореи в прежнем звании. Некоторое время беженцам также предоставляли телохранителя.
В последнее время в Южной Корее принимают неоднозначные законы, направленные на уменьшение потока беженцев.
Адаптация.
Северокорейцев, прибывших на Юг, допрашивают разведчики, чтобы убедиться в том, что они не являются шпионами. Затем их отправляют в Ханавон, государственный центр поселения.
Ханавон был открыт 8 июля 1999 года, он находится примерно в часе езды на юг от Сеула, в Ансоне (провинция Кёнгидо). Изначально он должен был вмещать 200 человек на время программы переселения — три месяца, — а в 2002 году его вместимость была удвоена. В 2004 году отмечалось пятилетие работы программы, в рамках которого состоялось открытие второго корпуса Ханавона.
Журналист Барбара Демик описывает Ханавон как нечто среднее между техникумом и реабилитационным центром, место, где северные корейцы могут научиться жизни в Южной Корее.
Трёхмесячный курс в Ханавоне нацелен на то, чтобы облегчить социоэкономическую и психологическую тревогу беженцев, преодолеть культурные барьеры, а также учит зарабатывать себе на жизнь. Беженцы заново учат историю Корейского полуострова, им сообщают, что Север развязал Корейскую войну, перейдя границу 25 июня.
Их обучают пользоваться банкоматом, водить машину, читать латинский алфавит и говорить по-южному. Их вывозят в общественные места для покупки одежды, походов к парикмахеру, питания в ресторанных двориках.
У многих беженцев больные зубы из-за плохого питания; многие страдают от депрессии и других психологических проблем по приезде в Ханавон. Около 30 процентов женщин-беженцев страдают от депрессии, что аналитики считают признаком, в том числе, признаком сексуального насилия, осуществлённого либо в КНДР, либо в Китае, либо сотрудниками Ханавона.
В Ханавоне на передвижение беженцев по стране наложены строгие ограничения из соображений безопасности. По периметру забора проложена колючая проволока, повсюду находятся камеры и охрана: всегда наличествует угроза похищения и нанесения физического вреда как самим беженцам, так и сотрудникам центра.
После окончания курса в Ханавоне беженцам выделяют жильё, субсидированное государством.
Многие беженцы из КНДР не могут адаптироваться к жизни в Южной Корее. Свыше трети молодых северокорейских беженцев ощущают дискриминацию и хотели бы уехать из Южной Кореи, чтобы жить в другой стране. В южнокорейских газетах время от времени появляются истории о северянах, которые кончают жизнь самоубийством, совершают какие-либо преступления, а то и бегут обратно в КНДР. Мало кому из них удается преуспеть, став хотя бы владельцем маленького ресторана.
Bookmarks